Вместо Риты стояла ее мать, Галина Сергеевна. У Ии не было выбора. Она не могла больше ждать. Бурный поток эмоций и слов захлестнул ее ду-шу. Ия наконец освободилась от переполнявшей ее негативной энергии. Га-лина Сергеевна, спокойная, полная женщина сдержанно отнеслась к ее рас-сказу, посоветовала успокоиться, обо всем забыть и заниматься своими де-лами. Соседка по торговле дала Ие посмотреть альбом со свадебными фото-графиями, она смотрела на незнакомые улыбающиеся лица и не могла пере-ключиться от своих мыслей. Не могла выкинуть из головы совсем недавно произошедшее убийство. Ия решила снова зайти к Снежане. На этот раз до-ма были не только Снежана, но и ее родители. Выслушав от начала и до конца рассказ Ии, Марина Ивановна, мать Снежаны, посоветовала девушке полностью отказаться от своих показаний.

– Скажи, что ты шла и услышала имя Сережа, но не знаешь, откуда оно донеслось, может, с улицы, а может, из другой квартиры.

– Нет, я не могу прикидываться дурочкой. Ведь это - самая на-стоящая ложь. Я должна отвечать за свои слова. Я ничего не придумала, единственное, что я хочу, так это скрыть два слова "не надо" и все. А от имени Сережа я не откажусь в своих показаниях, - твердила Ия.

Здесь ее окружили вниманием и заботой, дали выпить валерианку. Она смогла позвонить своим родителям, которые в это время были у ее бабушки. После смерти дедушки мать Ии разрывалась на части между двумя домами. Квартирой, где жили ее муж и дочь, и частным домом, где она родилась и где жила ее старая больная мать. Один день Людмила Анатольевна проводила с семьей, другой - с матерью. И так день за днем в течение последних четырех лет. Эта "цыганская" жизнь не могла не от-разиться на ее здоровье. Людмила Анатольевна часто болела, быстро утомлялась, но продолжала трудиться из последних сил.

В эти напряженные для Ии минуты, она, как никогда, нуждалась в родительской теплоте, поддержке, ласковом материнском слове. Но мать, несмотря на отчаянный призыв дочери, так и не пришла. Через час дол-жен был прийти домой отец. В сердце девушки закралась обида. Мать оставила ее одну наедине со своими мыслями и волнениями до самого утра. Ия боялась, что не сможет ночью и глаз сомкнуть. Волнение не проходило.

На улице стемнело. Отец Снежаны проводил Ию до самой ее квар-тиры. Она боялась одна заходить в подъезд, ей не хотелось встретиться лицом к лицу с Виктором, сыном убитой. Девушка не исключала его возможной причастности к убийству.

Через полчаса пришел и отец Ии. Она в третий раз за день расска-зала всю историю без утайки. Тот пытался успокоить ее, заставить боль-ше не думать об убийстве. Ия ходила из одной комнаты в другую, пыта-ясь как-то отвлечь себя. Но бесполезно. Мысли о произошедшем убийст-ве не покидали ее. Не успела она хоть на мгновение успокоить себя, как около девяти вечера раздался настойчивый звонок в дверь. У Ии замерло сердце. Тревога с новой силой охватила ее. Отец открыл двери, на пороге стояли уже знакомый девушке молодой блондин с грузным высоким не-знакомцем средних лет в милицейской форме.

– Мы опять к вам. Извините за позднее время, но у нас работа та-кая. Дело в том, что я потерял ваши первые показания и теперь нужно будет составить новый протокол, - с мягкой улыбкой произнес симпа-тичный блондин.

У Ии отлегло от сердца. Она поняла, что теперь можно будет что-нибудь изменить и повернуть дело в другую сторону. Спустя несколько минут все присутствовавшие в квартире - и хозяева и незваные гости - расположились в зале.

– Вспомните еще раз хорошенько все, как было. Ну, давайте с са-мого начала, - сказал блондин. Другой незнакомец почти все время мол-чал, иногда вставляя слова по смыслу.

Ия сидела внешне спокойная, на самом деле все ее тело дрожало, словно в лихорадке. Возбужденным, чересчур эмоциональным тоном она давала показания.

– А вот соседка с пятого этажа говорит, что вы сказали ей, будто слышали слова "Сережа, не надо". Теперь говорите обратное. Вспомни-те, с какой интонацией они были произнесены. Был ли это испуг или крик о помощи, мольба, просьба? Что именно? Вспомните!!

Дрожа от страха, Ия прикинулась дурочкой:

– Понимаете, был пожар, суматоха. Я была слишком взволнована, могла что-то ляпнуть, совсем не придавая этому значения. Я не помню этих слов. К тому же, старушка могла что-то перепутать. У неё был сын Сергей, он несколько лет назад умер. Я думаю, может, она вспомнила его и стала звать на помощь с той интонацией, с какой кричат: "О Господи!"

Ия несла всякую чушь в подобном духе. Незнакомцы молча слу-шали, не перебивали ее, и это придало ей уверенности. В ходе разговора стало ясно, что следов взлома не обнаружено, украдены видеомагнито-фон, магнитофон и брильянтовая брошь, которую убитая показывала чуть ли не каждой соседке, хоть немного общавшейся с ней.

Около десяти незнакомцы удалились, еще раз извинившись за столь поздний визит и пожелав спокойной ночи. После их ухода Ия узна-ла от отца, что блондин имеет звание лейтенанта, а другой - сержант.

ххх

На следующий день, в субботу, Ие нужно было ехать на занятия. В полвосьмого утра она, полностью поглощенная мыслями о вчерашнем убийстве, стояла на остановке "Железнодорожная" в ожидании троллейбу-са. Людей было немного. Неожиданно она отвела взгляд вправо и столкну-лась с таким страшным взглядом незнакомца, что у нее похолодели руки. Это был седой человек, немного ниже среднего роста, в черной куртке с красной эмблемой на спине. Его жесткие глаза не смотрели, а убивали на месте. Нервная дрожь пронзила все тело девушки. Она интуитивно почувст-вовала, что он каким-то образом связан с убийством, его лицо ей было зна-комо. Не оставила Ия без внимания и ту деталь, что незнакомец нервно ку-рил сигарету, пуская дым вниз. Его явно что-то беспокоило. Пришел трол-лейбус, Ия уехала. Придя домой после занятий, она узнала, что к ней снова приходили вечерние посетители. Волнение не проходило. Единственное, что радовало, так это то, что в то время ее не было дома.