– Или без, - сказала я.
– Мы не знаем, зачем она взяла мальчика в ту ночь с собой.

– Думаешь, она хотела что-то с ним сделать?

– Кто знает, Кормышов видел на полотенце следы крови.

– Он видел темные пятна, - поправил Максим.

– Щас убью!
– пообещала я. Давыдов преднамеренно опровергал все мои предположения, и я начинала злиться. Теперь же Максим, захохотав, примирительно поднял руки вверх.

– Ладно, прости, но мне непонятно, для чего менять имя жены, - сказал парень.
– В сущности, это ни на что не повлияло. Он уезжал в другой город, где его никто не знал. Чтобы сменить все документы, потребовалось бы задействовать какие-то связи.

– Ты прав, - кивнула я.
– К тому же, с новыми документами он не смог бы беспрепятственно навещать ее в больнице. Пришлось бы ставить в известность кого-то из врачей.

– Может, он и не собирался ее навещать, - предположил Давыдов.
– Если она и правда сделала что-то с сыном, его единственным желанием было бы забыть этот кошмар. Вряд ли она оставалась для него женщиной, которую он любил.

– В болезни и здравии, - пробормотала я, и Максим ответил мне печальной улыбкой.

– А что смерть врача?
– вспомнил Давыдов.
– Думаешь, она как-то связана с этой Варей или кто она там, я уже запутался...

– Пока на этот счет предположений нет. Но я хотела посмотреть на эту женщину и заодно, может, чего узнаю про заведующего.

Сперва Давыдов не сразу понял, о чем я, а потом медленно повернулся ко мне.

– Ты серьезно?
– спросил он.

– Вполне, - кивнула я.
– Тебе что-то не нравится?

Давыдов, как всегда, сделал свой излюбленный жест, - закрыл глаза ладонью и засмеялся.

– Я-то, положим, переживу, - начал он.
– Но... занятия могут отменить.

– Вам бы позвонили заранее, - заявила я.

– А что препод скажет, когда увидит, что в группе новый студентик?

– Брось, он вас толком не запомнил. Одним больше, одним меньше, это не существенно.

– А что ребятам скажем?

– Что у меня окно и мне негде посидеть!

– Это смешно.

Я вздохнула и посмотрела на Давыдова.

– Не будь занудой, - попросила я.
– Просто скажи, что тебя интересует только то, что подумает Даша.

Мне досталась еще одна насмешливая улыбка.

– Не понял, к чему прозвучало ее имя?
– Максим вопросительно поднял бровь.
– Разве она имеет к этому какое-то отношение?

– Зависит от того, что происходит у тебя с ней, - произнесла я, чувствуя, как атмосфера перестает быть дружелюбной.

– Или от того, что происходит у меня с тобой?
– усмехнулся парень.

– У нас с тобой ничего не происходит, - я пыталась казаться невозмутимой.
– Я просто хочу прийти завтра в это чертово отделение.

Максим с равнодушным лицом пожал плечами.

– Что ж, - проговорил он.
– Я сказал свое мнение. Но запретить тебе я ничего не могу. Если хочешь прийти, я не буду препятствовать.

"Лихо!" - подумала я. Максим поставил меня на место и при это словно ничего и не сказал. Но я не собиралась так просто сдаваться. Мне нужно было посмотреть на эту женщину, что когда-то была подругой моей бабушки. Зачем? Не знаю. Но после всего, что рассказал Кормышов, я словно сама стала частью этого прошлого.

– Если хочешь, встретимся завтра на остановке в восемь-десять, - Максим вывел меня из раздумий.
– Автобус идет прямо до пансионата. Только не опаздывай, иначе придется добираться с пересадками.

– Не злись, - попросила я.
– Обещаю хорошо себя вести.

Максим покосился на меня.

– Ты?
– усмехнулся он.
– Не верю. Но завтра посмотрим. Идем к дому?

Я взглянула на часы в телефоне и, увидев, что уже полдесятого, поразилась, как быстро пролетело время. Пока мы возвращались и разговаривали о разных пустяках, Максим временами смотрел на меня смеющимся взглядом, в котором я уже ничего не могла прочитать.

– А все-таки, это забавно, - проговорил друг. Мы свернули в пустынную аллею, где голые прутья деревьев сплетались над нашими головами. Оттого казалось, будто звезды висят прямо на ветках.

– Ты можешь поверить в то, что мы снова бродим по этому городу? В последний раз это было так давно, - вспомнил Максим.

– Непростительно давно, - засмеялась я.
– Помню, летом мы раньше двенадцати домой не возвращались.

– Сейчас на это нет времени, - произнес Максим, и наших лиц коснулся порыв холодного, осеннего ветра.

– Или желания?
– вырвалось у меня.

– У тебя?
– спросил Давыдов, и я опешила от этого вопроса.

– Я этого не сказала.

– А что ты сказала?