Я вспомнила, насколько Мародёры были преданны Макинтошу. Мне сложно было представить его офицером, отдающим приказы. Он всегда был бок о бок со своими солдатами, вдохновляя их своей стойкостью и мужественностью. Я пролистала список вниз до следующего интересного файла.

Я откинулась на кресло и поморщилась, глядя на янтарные буквы. Если Мародёры были потрясены смертью Стоунвинга, смерть Макинтоша, наверно, просто опустошила их. Чем больше я думала об этом, тем больше осознавала, как его смерть, его жертва, пошатнула всю Эквестрию. Я вспомнила ту кобылку из «Шара памяти озера Макинтош», оставленную в одиночестве, беременную жеребёнком Макинтоша. Мародёры потеряли не просто свою основу, они потеряли друг друга.

Я пошарила копытом под столом. Бинго! Конец моего копыта потёрся о кусок изоленты. Я оторвала его, и ключ мягко стукнул об заплесневелый ковёр. Аккуратно подняв его, я вставила ключ в замочную скважину и повернула, уже предвкушая сокровища, которые могли бы там быть. Но внутри меня ждала только пачка двухсотлетних бумаг. Я посмотрела на пожелтевшие документы и, вздохнув, откинула их. Очевидно, у довоенных пони был какой-то бумажный фетиш. Это было единственным объяснением. Тут я заметила что-то на маленьком шкафу у стены и нахмурилась. Там лежала чёрная коробка, длинной с моё копыто. Я осторожно левитировала её к себе.

Это была такая же коробка, какую я видела в НПЦ «Айрошод», но эта была гораздо тяжелее. Я коснулась её своими копытами. Раздался щелчок, и коробка открылась. Внутри была пуля, длинной с копыто, верхушка которой казалось была покрыта блестящим серебром. Что-то было напечатано изнутри коробки: «ПЖП-001 #5». Внезапный треск моего ПипБака подсказал, что эта штука была, к тому же, радиоактивна! Я захлопнула ящик и засунула его в свою сумку. «Серебряная пуля» появилась в списке моего инвентаря.

«Серебряная пуля? И всё?» Я потрясла свой ПипБак и стукнула по нему копытом. «Ты можешь, волшебным образом, определить цену мяса радигатора, даже если я ни разу не встречала его, а тут ты не можешь сказать ничего, кроме просто „Серебряная пуля“? У тебя будут большие неприятности, ПипБак.»

Снаряд таких размеров мог поместиться только в оружие, размером с массивную пушку Деуса.

Я моргнула, и у меня дёрнулось ухо. Я услышала голос Глори где-то рядом. Наконец-то! Шанс поговорить с ней без лишних свидетелей. Я рванула к дальнему офису, но остановилась за дверью, удивлённо вздохнув из-за того, что я услышала.

— …Лучше я буду служить Рейнбоу Дэш на поле боя, чем работать в такой враждебной ко всему лаборатории. Тандерхед как болезнь, а поверхность — лекарство.

— Глори? — спросила я, открыв дверь. Комната была пуста. Моя грива жутко зачесалась, когда я, опустив очки, осмотрела пустой офис. Такое же чувство было у меня тогда, в школе. Кто-то точно был здесь, даже несмотря на то, что я ничего не видела.

А Глори не умела становиться невидимкой.

Я посмотрела на книжный шкаф и порвала несколько страниц из старого истлевшего довоенного тома.