Очень часто вдохновение у творческих людей пропадает в самый неподходящий момент, но так же часто оно может совсем неожиданно найтись
Джаспер сидел на пляже с самого рассвета, пытаясь поймать хоть след вдохновения, но тщетно. За все это время у него получилось сделать хороший такой, качественный набросок, автором которого с легкостью мог оказаться полуторагодовалый карапуз: волнистые линии вместо объемных пенных волн, кривое колесо с лучиками вместо солнца и самолетики странной конфигурации вместо чаек.
«Соберись, тряпка!» – приказал он себе, открепляя от портативного мольберта испорченный лист и, закрепив на его месте новый, вновь взял в руки карандаш и уставился на море.
* * *
Элис, как и каждое утро, собиралась на пробежку.
– И монстра своего не забудь! – раздался из кухни голос брата.
Под монстром подразумевался премиленький йоркширский терьер по кличке Хук.
– Ты сам мне его подарил. И имя тоже придумал ты. Так что нечего теперь обзывать несчастное животное, – рассмеялась девушка, но щенка все же позвала: – Хук! Иди ко мне, моя прелесть. А то папочка сегодня не в духе.
– Я ему не папочка!.. – прогремел Эммет на весь дом.
Элис снова рассмеялась и вышла из дома, отправившись по давно знакомому маршруту.
Добежав до пляжа, девушка перешла на размеренный шаг, спустила Хука с поводка и пошла вдоль кромки воды, думая о чем-то своем и стараясь следить за тем, чтобы песик не забегал слишком глубоко, и его не утянуло волнами.
Собачки нигде не было видно.
– Хук! – взволнованно позвала девушка. – Хук, где ты? – и бросилась на поиски.
* * *
Лазурный Берег всегда был популярен среди людей искусства. Здесь писали свои шедевры Огюст Ренуар, Поль Сезанн, Пабло Пикассо, Марк Шагал и многие другие.
«Почему же я такой неудачник?..» – с грустью подумал Джаспер, откидываясь на уже довольно горячий песок и прикрывая глаза ладонью.
Хотя неудачником его назвать сложно. Выходец из семьи потомственных военных, он пошел поперек воли родителей и стал художником. Его работы можно было увидеть как в известных отечественных и европейских галереях, так и в частных коллекциях публичных лиц. Этой осенью намечалось открытие его собственной галереи, поэтому он приехал в Сен-Жан-Кап-Ферра, чтобы написать что-то по-настоящему гениальное, способное затмить все его предыдущие работы и задать новый темп в искусстве марины.
Вдруг Джаспер почувствовал, что кто-то или что-то тянет его за штанину. Приподняв голову и убрав ладонь от глаз, он увидел щенка, которого его сестра охарактеризовала бы как «помесь крысы с мочалкой». Песик рычал и урчал, вцепившись своими остренькими зубками за край весьма потрепанных джинсов, и очень старался оторвать хоть кусочек ткани.
– Ты чей такой славный? – поинтересовался Джаспер у щенка, почесав того за ушком. Песик согласно заскулил и начал ластиться к руке мужчины, оставив без внимания и без того видавшие виды штаны.
– Хук, ну где же ты? – донесся до Джаспера чей-то голос.
Спустя несколько мгновений из-за отвалившегося от прибрежной скалы огромного куска камня показалась похожая на эльфа девушка.
– О, вот ты где, проказник! – обрадовалась девушка-эльф и подбежала к собачке, чтобы взять ее на руки. – Мамочка вся испереживалась! Она думала, что тебя утащили злые морские чудовища! Никогда больше так не делай! – пожурила она песика.
Джаспер поднялся с песка и принялся рассматривать девушку, пока та сюсюкала со своим питомцем.
При ближайшем рассмотрении схожесть девушки с эльфом только усилилась: маленький рост, короткие чёрные волосы и голос, похожий на перезвон колокольчиков.
Разобравшись с непослушным щенком, девушка перевела взгляд на парня.
– Спаси… – хотела поблагодарить она, но осеклась, и вместо этого выдохнула: – Боже мой!.. – и уставилась на него широко раскрытыми глазами.