Перед ней стоял высокий медовый блондин с карими глазами и обворожительной улыбкой, босой, одетый в поношенные джинсы и безразмерную футболку. Все это никак не соответствовало представлению девушки об идеальном молодом человеке, способном привлечь ее внимание, однако, окидывая его заинтересовано-оценивающим взглядом, она заметила лежащий на песке мольберт.

– Вы художник? – спросила она.

Он проследил за ее взглядом и грустно вздохнул.

– Что-то вроде того.

– Элис, – представилась она и протянула руку для рукопожатия.

– Джаспер, – галантно поклонился он и поцеловал руку девушки.

– Джаспер? – переспросила она, смутившись от его жеста. – Знаете, моего любимого художника тоже зовут Джаспер! Давайте, я вам о нем расскажу… – она опустила щенка на песок и, взяв Джаспера под руку, так стремительно увлекла его за собой, что парень едва успел подхватить свои вещи.

– … он такой замечательный, вы себе даже не представляете! – затараторила Элис, абсолютно забыв о собачке и не поинтересовавшись, есть ли у ее нового знакомого время на прогулку. – Джаспер Хейл – художник-маринист, работы которого можно встретить по всему миру! А знаете, что самое интересное? – спросила она и тут же ответила: – Его никто никогда не видел, представляете?! Злые языки поговаривают, что он давно уже умер, и это его наследники выставляют по картине в год-два, но его недавнее интервью в «Vanity Fair» полностью опровергает эти сплетни. Я так и сказала всем своим знакомым: «Выкусите, завистливые паразиты!»…

Джаспер шел радом с девушкой, слушая ее вполуха. История собственного становления и восхождения на пьедестал в мире маринистов была ему хорошо известна. Начав рисовать, по настоянию отца он взял в качестве псевдонима девичью фамилию матери. «Дабы не позорить славный и героический род Уитлоков», – говорил отец. По его же просьбе пришлось отказаться от светских тусовок для продвижения своих работ и рассчитывать только на свой талант, везение и мастерство нанятого агента. Было нелегко, но они справились. Уже через год представители известных аукционных домов чуть ли не дрались за право выставить на продажу полотна молодого, но от этого не менее талантливого, художника, тщательно скрывающего свою личность. С тех пор прошло уже около десяти лет.

Вынырнув из своих воспоминаний, Джаспер услышал только последнюю фразу Элис:

– … хотите, покажу? – спрашивала девушка.

– Что, простите? – непонимающе переспросил он.

Она остановилась и удивленно уставилась на него.

– Вы меня совсем не слушали, да? – надулась она, отпустив его локоть и скрестив руки на груди.

– Нет-нет, что вы!.. Я слышал ваш увлеченный рассказа о жизни потрясающего мариниста Джаспера Хейла, которому вы поклоняетесь, словно божеству, – подмигнул Джаспер. – И вы предложили что-то мне показать, – добавил он.

– Он не божество. Он – морской Бог!.. В смысле, Бог морской живописи…

– Я так и понял, – улыбнулся Джаспер. – Так что вы хотели мне показать?

– Я говорила, что у меня есть целый альбом с репродукциями Хейла, и я могу вам их показать, если хотите.

Девушка нравилась ему, поэтому Джаспер, ни на секунду не задумываясь, ответил:

– Хочу…

* * *

Ровно в семь вечера Эллис, держав одной руке клочок бумаги с адресом, а другой бережно прижимая к себе бесценный альбом, стояла перед трехэтажным. Встреча была назначена в лофте Джаспера. Элис он сказал, что арендует помещение, но на самом деле это была его постоянная студия на каникулы, да и всё здание, включая прилегающую территорию, принадлежало ему.

Всегда дерзкая и идущая напролом девушка в нерешительности застыла на крыльце. Что останавливало ее? Неуверенность в собственной неотразимости? Бред! Элис знала - она хороша, но что-то мешало ей поверить в то, что интерес Джаспера вызван ею самой, а не их общей увлеченностью маринистами. Сделав глубокий вдох и отбросив прочь сомнения, Элис нажала на кнопку звонка. Дверь ей открыл мужчина с маленькими тараканьими усиками, напоминающий Эркюля Пуаро, и учтиво поинтересовался.