Шрифт:
– Итак, за дело, товарищи. Каждый знает свою задачу?
– Ты, Лавров?
– Ясно.
– Ильин?
– Готов.
– Марков?
– Да.
– Пора, товарищи!
Один за другим ревкомовцы начали расходиться. Влачек уходил последним. У двери он задержался.
– Иван Сергеевич…
– Что, Ян?
Влачек молчал, низко наклонив голову.
– Ну, Ян?
– Шагов положил руку ему на плечо.
Чех поднял голову. В его глазах стояли слезы.
– Что ты, друг?
– Не могу я больше, товарищ Шагов! Не могу! Пустите меня в тайгу. Я хочу открыто, как другие, драться за Советы.
– Ты дерешься, Ян. Ты крепко дерешься.
– Не могу я больше расстреливать и убивать!
– Знаю, - сказал Шагов.
– Но ты нужен здесь. Очень нужен.
– Но почему, почему мои товарищи с оружием в руках борются за Советы, а я здесь, среди палачей, должен нести проклятье вашего народа?
– Ты коммунист, Ян, и незачем задавать такие вопросы. Ты должен быть тут. Иди. Уже время.
Шагов порывисто притянул к себе чеха и отвернулся, чтобы скрыть волнение.
– Как только выполним задание - все уйдем в тайгу.
Влачек вышел. Шагов подождал немного. Закуривая на крыльце, он осторожно огляделся и быстро пошел по улице.
В это время другой человек почти бежал к дому подполковника Еремеева. Он торопился- он должен был предупредить Еремеева и вернуться туда, где через час произойдет захват поезда. И он был одним из участников этой операции.
8
Бойцы интернационального партизанского отряда рано утром подошли к городу и подали условный знак. Выждав определенное время, они незаметно подтянулись к станции и залегли цепью вдоль железнодорожного полотна, спрятавшись в густой высокой траве.
Андрей лежал рядом с Бокмюллером и думал о своих новых товарищах. До сих пор он сталкивался в подполье только с соотечественниками. Эти люди боролись за свободу своей Родины, за счастье своего народа. Правда, Андрей знал, что в России на стороне красных сражается много иностранцев - бывших военнопленных австрийцев, венгров, хорватов, болгар, сербов. Но видеть их ему н,е доводилось. А вот вчера он встретился с чехами- людьми, которых считал одними из самых яростных и опасных врагов Советской власти, а значит-и своими врагами. Ведь они, подняв мятеж, уничтожили Советскую власть во многих городах, расстреляли и замучили тысячи коммунистов. И не знал тогда Андрей, что почти треть мятежного чехословацкого корпуса-свыше двенадцати тысяч солдат и офицеров - не только отказались выступить против Советов, но и перешли на сторону большевиков, героически сражаются сейчас в Красной Армии и партизанских отрядах.
По дороге в город Андрей разговорился с Бокмюллером. Австриец рассказал ему о своей родине, о двух маленьких сыновьях, которых не видел более трех лет.
– Я очень соскучился, - медленно говорил Бокмюллер, с трудом подбирая русские слова, - но я не поеду домой, пока не помогу тебе, Андрей, сделать здесь победу. Тогда я поеду домой и буду стараться там делать то же. Я здесь много узнал, о, очень много понял! Хорошо понял. И не я один. Нас очень много.
Он оглянулся на идущих сзади партизан. Но Андрею показалось, что Бокмюллер смотрит не на них, а куда-то вдаль. Может быть, предчувствовал он, что этот небольшой отряд скоро вырастет в полк, а затем в грозную и могучую силу - интернациональную бригаду. Может быть, вспоминал он сейчас своих товарищей, сражающихся под красным знаменем в разных концах огромной России.
– Нас много, Андрей, очень много. И мы с вами, - произнес он после долгого молчания.
Сейчас Андрею хотелось осмыслить все это, но Бокмюллер, тихонько дотронувшись до его плеча, прошептал в самое ухо:
– Вон, смотри, стоит наш поезд.
Сквозь густую траву Андрей увидал на запасных путях паровоз и несколько вагонов. Там было золото - золотой запас молодой Советской республики. Вокруг поезда прохаживались часовые, вспыхивали в солнечных лучах тонкие серебряные ниточки штыков.
Со стороны станции к поезду подошел офицер с группой солдат. Быстро поднявшись по ступенькам, офицер исчез в одном из вагонов.
Вежливо, но настойчиво он постучал в купе начальника поезда. Ответа не было. Офицер постучал еще раз и открыл дверь. Толстый майор, чех, подмяв под себя грязную подушку, громко храпел, укрывшись с головой шинелью. Офицер почтительно дотронулся до плеча спящего, но тот продолжал храпеть. Офицер посмотрел на пустую бутылку из-под коньяка, стоящую у изголовья, и сильно толкнул майора.
– А? Кто там?
– Майор поднял голову и уставился на офицера.- В чем дело?
– спросил он, протирая слипающиеся глаза.
– Поручик Ян Влачек прибыл со срочным и весьма важным пакетом для господина майора, вытянулся пришедший офицер. Майор промычал что-то и вскрыл конверт. Ему страшно хотелось спать, трещала голова, во рту был противный привкус, а тут еще…
– Какого дьявола!
– майор сунул в руку Влачека письмо.
– Передача золота назначена на 9 утра!
– Русскому командованию, должно быть, не терпится поскорей получить свое золото, - почтительно усмехнулся Влачек.