Шрифт:
– Верховный правитель Руси страдает, видимо, бессонницей, - пробурчал майор.
– Он что, сам приедет принимать?
– Очень возможно, господин майор.
Тот на секунду задумался.
– Вы, поручик, знаете место, куда надо подогнать состав?
– Так точно. Это…
– Э, - майор махнул рукой, - укажите моему помощнику. Я из-за русского золота не желаю иметь головную боль. Даже если за этим золотом приедет сам господин Колчак, - и он опрокинулся на подушку.
Влачек вышел из купе. У него будто камень свалился с плеч. Он не ожидал, что майор так небрежно отнесется к приказу, и, хотя «приказ» был почти «подлинный»-отпечатанный на выкраденном бланке, - Влачек волновался.
Разговор с помощником начальника поезда не беспокоил его. Действительно, помощник- молодой красивый офицер - молча выслушал Влачека, выругался сквозь зубы и ушел отдавать распоряжение. Вскоре состав стал медленно выходить из тупика. Влачек поднялся на паровоз; несколько часовых вскочили на подножки вагонов, остальные не спеша пошли следом.
Поезд подходил все ближе и ближе к тому месту, где лежали партизаны. Остановился он прямо против них. Влачек соскочил с паровоза и исчез в штабном вагоне. Через несколько минут он появился на площадке в сопровождении чешского майора. Майор потянулся, потом взглянул на часы и, повернувшись к поручику, удивленно поднял брови. Тот также посмотрел на часы, пожал плечами, и вдруг Андрей услышал приглушенный выстрел. Майор мешком свалился на землю.
Выстрел был сигналом: партизаны бросились к поезду и обезоружили часовых, рабочие-железнодорожники во главе с Ильиным ворвались в вагоны. Андрей вскочил на паровоз и навел наган на поднявших руки машиниста и кочегара.
Все произошло быстро и, как показалось Андрею, обидно легко. Совсем иначе он это себе представлял. Обезоруженные чехи испуганно стояли у насыпи, не спуская глаз с наведенного на них пулемета, партизаны и рабочие размещались по вагонам. Солдаты, что появились позже, и офицер, застреливший майора, ушли, как только охрана поезда была обезоружена.
Одним рывком в будку поднялся Лавров.
– Все в порядке, Андрюшка!
– подмигнул он.
– Все идет, как надо. А ну-ка, бери лопату, будем поднимать пары. И вы тоже!
– приказал он машинисту и кочегару.
– Живо! Чего стоите? Бросайте уголь в топку, а потом убирайтесь.
Со стороны станции показалась большая группа людей. Ильин подбежал к паровозу.
– Вперед!
Поезд рванулся с места. Вскочив на подножку последнего вагона, Ильин попытался разглядеть, что это за люди, но поезд удалялся быстро, и он не мог понять: показалось ему или действительно на плечах у того, кто бежал впереди, блеснули золотые погоны.
9
Когда Еремеев с солдатами и жандармами подбежал к станции, последний вагон уже скрылся за поворотом. В бессильной ярости неудавшийся генерал готов был бежать вслед за поездом. Солдаты и жандармы растерянно переминались с ноги на ногу и оглядывались вокруг. Ни одного человека не было видно поблизости. Только чешский майор, раскинув руки, лежал у самого полотна.
– Разбежались! Спрятались, мерзавцы!
– заревел Еремеев, багровея от бешенства.- Всех перевешаю!
– Господин подполковник, погоню надо,- робко приблизился молодой прапорщик из охраны станции. Еремеев рванулся к нему.
– Погоню?! Да! А ты… тебя под суд! Расстрелять! Да что ты стоишь, черт возьми!
– исступленно затряс он прапорщика.
– Немедленно погоню!
Но не успели они сделать и двух шагов, как где-то далеко раздался глухой взрыв.
– Что это?
– Кажется… полотно взорвано, - прапорщик побледнел.
– Полотно взорвано!
– Еремеев схватился за голову.
– Телеграф, господин подполковник.
Еремеев побежал к зданию станции, тяжело топая сапогами, спотыкаясь о рельсы.
Телеграфист на секунду повернул голову в сторону ворвавшегося подполковника и снова настойчиво принялся вызывать соседнюю станцию.
– Срочно! Немедленно передай по линии…
Телеграфист устало посмотрел на подполковника.
– Связь прервана.
– Врешь, мерзавец!
– тяжелый кулак сшиб телеграфиста на пол.
– Ну!
– Еремеев выхватил револьвер.
Телеграфист встал, хромая подошел к аппарату, но аппарат молчал.
Он молчал потому, что в тот самый момент, когда поезд с золотым запасом отошел от станции, Ван Ю-ли перерезал телеграфный провод.
На рассвете, когда часть интернационального партизанского отряда подтянулась к станции, другая вышла к полотну железной дороги далеко за городом. Эта группа должна была взорвать полотно сейчас же после прохода эшелона. Третьей группе, в которой был и Ван Ю-ли, поручалось нарушить телеграфную связь.