–  За этого я спокойна, - сказала Полина и переключила все свое внимание на одиннадцатого. Смерть подкралась к нему вплотную, он судорожно вытягивался. Но они спасли и его. Шесть из семи возможных!

Это были отчаянные, страшные для Карела часы. Но он вышел победителем.

В окна уже заглядывал тусклый утренний свет, но и и кто не замечал его, все были еще заняты работой. Лаборатория напоминала полевой госпиталь в часы сражения. Большие электрические лампы заливали комнату ослепительным светом. Где-то наверху хлопали двери, раздавались голоса. Лаборатория работала, и только посеревшие от усталости и напряжения лица биологов и врачей говорили о страшном напряжении, которое они выдержали за ночные часы.

Наконец Карел помог жене снять халат, усадил ее в кресло и сам тяжело упал на соседний стул. Данц все еще прохаживался возле успокоившихся питомцев.

Полина сидела с закрытыми глазами. От напряжения у нее дрожали пальцы.

–  Задали они нам хлопот, - сказал Карел охрипшим от волнения голосом.

–  Этого надо было ожидать. Пожалуй, мы слишком понадеялись на выносливость организма. А ведь они старые, Карел. Старые, много пожившие кролики. И все-таки… - Полина улыбнулась.

Смерть животных, на которых биологи уже давно возлагали свои надежды, отбросила бы их далеко назад. Этого не случилось, они выиграли схватку со смертью.

–  Животные еще покажут себя, - продолжала Полина.
– Вот увидишь. Думаю, что сейчас как раз миновала первая половина задуманного нами: цепь изменений организма от начала процесса до порога смерти. Теперь мы знаем, как сложна эта цепь, сколько искусства требуется для того, чтобы затушить процесс у самого порога! Ну что ж, Карел. Начнем вторую половину: теперь пойдем как бы назад, до первичного акта. Помнишь, мы говорили о чуде. Вот когда оно подступает, это настоящее чудо!..

Он не ответил жене. Он думал сейчас о другом.

Химики всегда имеют дело с замкнутыми системами, где существует равновесие в процессах. Мертвые схемы. Спокойные реакции.

Совсем иная сфера у биологов. Они ведут работу с организмом, с безусловно открытой системой, компоненты которой все время подводятся и отводятся, с жизнью, вечно движущейся, взаимосвязанной, где никогда не знаешь, что начнется после твоего опыта и куда может привести цепь связанных явлений. Ученые называют такие опыты нестационарным равновесием. Биологов почти всегда поджидают сюрпризы, неудачи, потери. Где же выход? Уж не в том ли, чтобы попытаться перевести живой организм на время опытов в состояние закрытой системы, то есть подвести его к черте, где кончается жизнь? Именно это только что случилось с кроликами. Но какой ценой досталась победа? И можно ли подобными приемами экспериментировать дальше, думать об опыте над человеком? Нет и нет! Впереди долгий и трудный поиск. Помочь им может только физика с ее сложными машинами.

–  Я знаю, о чем ты думаешь, - сказала Полина.
– То, что можно было сделать с кроликами, нельзя повторять с…

–  Нельзя. Ты угадала. Риск очень велик. Не оправдан, если угодно.

–  Выход?

Переложить тончайшие расчеты на плечи машин.

–  Кибернетика?

–  Да. Успех решается часто в доли секунды, один упущенный момент - и все рушится. Человеческий мозг не в силах ухватить необъятное. Нам нужны машины. Но уж коль мы начали, не остановимся, не сдадимся.

Они еще раз осмотрели животных, сделали запись для дежурного медика и только тогда вышли из лаборатории.

И первым, кого увидели Карел и Полина, был Ганс Хеллер. Он бросился к ним, заулыбался, крепко пожал руку биологу и его жене.

–  Я так долго искал вас, друзья!

–  А мы искали вас, господин Хеллер, - живо и весело ответила Полина.
– Как раз думали показать вам лабораторию и уделить час - другой обмену опытом.

–  Тогда - за дело!
– крикнул он.

–  Увы!
– произнес Карел.
– Свободные часы окончились. Нас ждут. Очень неладно получилось, Хеллер. В другой раз нам надо договариваться о времени более точно. И заранее, конечно.

Хеллер растерялся.

–  Может быть, несколько минут, Карел?..

Долли развел руками.

–  У меня нет ни минуты свободной. Впрочем, вы можете поговорить с моим помощником. Он вам кое-что покажет. Данц, будьте добры… А вечером мы к вашим услугам, Хеллер. Верно, Полина?

–  Будем рады увидеть вас, - сказала она с улыбкой.

Хеллер поклонился.

Когда гость вместе с помощником ушли, Полина спросила:

–  Он предупрежден?

–  Данц покажет только старые помещения, где мы занимались изучением гормонов. Пусть не думает, что мы скрываем от него… Главного он не узнает.

Когда Ласкар внезапно занемог, у него появилось достаточно времени, чтобы подумать о своем положении. о замысле брата и пофилософствовать на эту тему.

Память услужливо подсказывала факты, они складывались в целые картины, но все эти картины выходили почему-то печальными.

На его жизни природа совершала одно за другим множество бессмысленных преступлений. Она раз за разом отнимала у человечества лучших людей, которые были способны снять с загадочного лица мироздания самые жгучие тайны.