– Случилось нечто недозволенное, леди Бертрис!
– возопила Эмер, предупреждая остальных девиц.
– Вот эта глупая особа, - она указала на плачущую Острюд, - осмелилась неуважительно отозваться о королеве! Ну я и поставила её на место, чтобы попридержала слишком длинный язык!

– Так ли это, девица Фламбар?
– ледяным тоном осведомилась леди Бертрис, повернувшись к Острюд.

– Она осмелилась смеяться над наградой, которой наградила меня Её Величество!
– сказала Эмер со священным ужасом.
– Правда ведь, благородные барышни?

Девицам ничего не оставалось, как подтвердить. Их тихие и неуверенные голоса ещё больше рассердили леди Бертрис.

– Безмозглые девчонки!
– она даже топнула, показывая, в какой находится ярости.
– Сколько надо вдалбливать в ваши пустые головы, что вы - никто, и смеяться над тем, что делает или говорит королева недопустимо! У вилланок больше почтения и здравого смысла, чем у вас, благородные лягушки!

Эмер стояла рядом и умиротворенно кивала в такт словам старшей придворной. Когда леди Бертрис посмотрела на неё, Эмер мгновенно приняла возмущенный вид:

– Вы совершенно правы, леди Бертрис! После того, что вы сказали, ни одна из них не посмеет говорить о королеве плохо! А если посмеет, я вам тут же доложу.

– Полагаюсь на вас, графиня Поэль, - старшая придворная еще раз обвела девиц тяжёлым взглядом и удалилась. Оборки ночной рубашки колыхались при каждом шаге, подобно флагам.

Эмер оглядела девиц, недвусмысленно постукивая кулаком о ладонь.

– Ну, - спросила она, - кто ещё хочет высказаться по поводу королевской награды?

Желающих не нашлось, и Эмер широко улыбнулась.

– Тогда быстро по постелям, благородные девицы. Если не хотите, чтобы я взяла вас за ноги и вывесила из окна, чтобы снились сны о птичьих полётах.

Угроза возымела действие, и барышни разбежались по кроватям. Никогда ещё девичья спальня не засыпала так быстро и тихо. Острюд нехотя подошла к кровати. Злоба и ярость душили её, но открыто протестовать она боялась.

– И ты ложись, - велела Эмер.
– Но если ткнешь меня своим острым локоточком или стащишь одеяло - будешь спать на полу.

Девицы забрались под одеяло и повернулись друг к другу спинами.

– Приедет мой брат, и ты обо всём пожалеешь, деревенщина!
– прошипела Острюд.

Эмер не ответила и зевнула, а потом поудобнее устроила подушку под головой и закрыла глаза.

Чуда не случилось, и жених приехал. Об этом Эмер сообщили с самого утра, едва она успела глаза разлепить. Айфа появилась запыхавшаяся, на миг утратившая королевское величие. Она шлёпнула на лицо сестре горячие ладони и зашептала заклинание, не особенно заботясь, что на них таращились придворные девицы.

Жёлтое платье было надето, волосы причёсаны и приглажены, чтобы не слишком буйно вились. Эмер ждала, что вот прямо сейчас её представят лорду Ишему, но сделать это никто не торопился. Пришлось прислуживать королеве, как обычно, гулять по саду и кормить маленьких противных собачек - любимчиков Её Величества. Потом был холодный обед, где она узнала, что вечером готовится праздник по случаю помолвки, и только там она увидит жениха.

«Он и здесь умудрился оттянуть встречу», - подумала Эмер, заранее испытывая к лорду Ишему неприязнь.

День тянулся долго, как зимняя ночь, и Айфе пришлось снова и снова подправлять сестре лицо.

– Не смотри так кисло, - сказала она Эмер.
– Наверняка, это не его вина, а выдумка королевы. Я слышала, она любит южные романы о любви, а там всегда пишут, что ожидание распаляет влюблённых.

– Ты их читала, что ли? Южные романы?
– спросила Эмер.

– В детстве, - ответила Айфа, улыбнувшись одними глазами.

На праздник, устроенный в честь наречённых, жених тоже умудрился опоздать. Эмер уже давно сидела в высоком кресле, за королевским столом, а он всё не появлялся. Барды играли на лютнях, дамы и господа ели и пили, королева взирала на своих подданных благосклонным материнским взором, а Эмер кусок в горло не лез. Как она мечтала, чтоб лорд Ишем ехал долго-долго, а теперь умирала от нетерпения поскорее увидеть его. Увидеть - и покончить со страхами. Обрадоваться или разочароваться - но уже не умирать от долгого ожидания.

«Только бы он оказался высоким!» - пожалуй, никогда ещё Эмер не молилась так пламенно.

– Лорд Ранулф Ишем!
– провозгласил распорядитель пира, и Эмер, призвав себя к спокойствию, обернулась к входу в зал.

Он оказался высоким. На голову выше её. А ещё нескладным, рыхловатым и сутулым. Вдобавок, он близоруко щурился и улыбался, как ребёнок - беззащитно и чуть виновато.

Распорядитель указал гостю на королеву, восседавшую во главе стола, лорд Ранулф благодарно ему кивнул и подошёл приветствовать Её Величество.