– А ты еще древнее меня! Вот так встреча.

Он обнаружил плиту, на которой стояла статуя, и почти целиком ушедшую в землю каменную чашу, выточенную в форме эллипса. Меряя пальцами, Эфриэл убедился, что эллипс был сделан почти без погрешностей. Работа ему понравилась, и он покинул это место с сожалением - будь у него больше времени, осмотрелся бы внимательнее. Наверняка, здесь находилось какое-нибудь святилище. Возможно даже, поставленное еще при сидах.

Два или три раза ему приходилось попадать в Аллемаду, но надолго он не задерживался, и мало что знал об этих краях. Кто бы мог подумать, что в древности тут поклонялись быкам.

Дойдя до шатра, он задержался, услышав, как проснувшиеся служанки разговаривали о предстоящем пути. Они говорили о городке Имерилья, в котором предстояло остановиться этим вечером, и где ожидался праздник второго урожая.

– Лучшее вино - в Имерилье, и гринголо Освальдо об этом знает, - разглагольствовала Адончия, - мы непременно остановимся там на день. Будут трубадуры, танцы и фейерверки, и гитаносы покажут фокусы и дрессированных зверей. Два года назад я была на таком празднике - ох и повеселилась! Сначала...

Дослушать Эфриэлу не удалось, потому что из глубины шатра послышался слабый вскрик. В мыслях сида сразу промелькнули скорпионы, змеи и прочие ядовитые гады, которыми кишели южные земли. Он ворвался внутрь и увидел Бранвен, сидевшую на постели. Лицо девушки было белым, как ночная рубашка, а правая рука сжимала ладанку на шее.

– Что случилось?
– Эфриэл встал на колено, вглядываясь в помертвевшее лицо.

Она ответила не сразу, сначала выдавила улыбку и потерла лоб.

– Страшный сон, - пробормотала она.
– Слишком душная ночь, кошмар приснился.

Эфриэл хмыкнул, испытывая одновременно облегчение и досаду, что перепугался из-за пустяка.

– Бабьё болтало, что сегодня вечером будет праздник в местном захолустье, называется - Имерилья. Твой муж, вроде как, собирается задержаться на день-два, вот и подходящий момент, чтобы тебе заблистать. Наряжайся, украшайся и будь готова его покорить. Ты слушаешь, маленькая леди?

Бранвен сидела сгорбившись, думая о чем-то своем.

– Ты слушаешь?
– возвысил голос сид, и девушка встрепенулась.

– Да, конечно. Сделаю все, как скажешь.

Позавтракав сухофруктами, горячими лепешками и разбавленным вином, караван отправился в дорогу. Пока солнце не начало палить, Бранвен высунулась в окно, наслаждаясь видом олеандров, виноградников и поселян в ярких костюмах. Поселяне - поодиночке, по двое, трое или целыми семействами, с выводком детей разного возраста - спешили по направлению к Имерилье, весело переговариваясь на своем языке. Некоторые гнали коз и баранов на продажу, а на одном повороте каравану четверть часа пришлось пережидать, пока через дорогу перегоняли стадо коров. Рыцари смеялись, понукая животных идти быстрее, а Бранвен побледнела, закрыла глаза и упала на подушки, отодвигаясь подальше от окна. Эфриэл заметил это и нахмурился. До сего дня нежная леди не выказывала такого страха перед коровами, а они встречались им в пути.

– Выкладывай, что произошло, - сказал он.

– Просто вспомнился сегодняшний сон, - ответила Бранвен, силясь улыбнуться.
– Я почти забыла его, а увидела этих... и вспомнила...

– Тебе приснились коровы?
– сид вскинул брови.
– И что в них такого страшного?

– Мне приснились какие-то странные коровы, - Бранвен опустила штору, чтобы не видеть стада.
– Большие, белые, с пятнами на боках. Они мчались по равнине, посыпанной песком, а я почему-то была одета танцовщицей, с тамбурином в руках... Они налетели, как ураган, один из них вскинул меня на рога и... До сих пор сердце колотится. Это от жары такие сны...

– Нет, не от жары, - медленно сказал Эфриэл.
– У лагеря было древнее святилище, там поклонялись быку. Утром я видел его статую и чашу для жертвоприношений.

– Для жертвоприношений! Ужасно...
– Бранвен снова вцепилась в ладанку.
– Тогда это было нечистое, грязное место. Говорят, в старых храмах может обитать древнее колдовство, человеку лучше держаться подальше.

Эфриэл пожал плечами - суеверия людей его не занимали. Камни умеют держать образы прошлого и могут передать их, окажись рядом человек, умеющий тонко чувствовать. А кто чувствует тоньше, нежели женщина? Вот маленькой леди что-то и приснилось, только и всего.

Коровье стадо благополучно миновало дорогу, и караван двинулся дальше. Немного успокоившись, Бранвен выглянула в окно и застыла, открыв рот и на мгновение потеряв дар речи.

– О! Какое великолепие!
– воскликнула она, указывая пальцем туда, где показался первый город Аллемады.

Светло-серые стены домов и башен венчали розовые черепичные крыши. Солнце клонилось к закату, и окрашивало бело-розовый город в золотистые тона. Острые шпили, характерные для Эстландии, мирно соседствовали с яйцевидными куполами зданий, построенных еще во времена завоевателей с востока. И сам город каждым своим камнем, каждым флюгером и окном являл странную смесь западного аскетизма и восточной роскоши.