– Это Мостоле. Отсюда до столицы несколько часов пути, но ночь лучше провести под крышей. Вы ведь не против, пейнета?

– Конечно же нет, милорды, - заверила их Бранвен.
– Понимаю ваше недоверие, но я и вправду герцогиня, и за каждый потраченный на меня медяк мой муж вернет вам чистым золотом.

– Золото нам было бы очень нелишним, - показал в улыбке белоснежные зубы всадник.
– Меня, кстати, зовут Пако, а это - мои друзья, Игнасио и Изандро. И мы будем счастливы вам помочь даже без вознаграждения. Мы же благородные гринголо, верно, ребята?

Они снова рассмеялись, а Бранвен излила потоки словесной благодарности, заверив, что добрые дела не остаются без вознаграждения, и что герцог будет счастлив одарить тех, кто помог в трудную минуту его жене.

– Мы это запомним, - прервал ее заверения Пако.
– А теперь давайте-ка поужинаем. Хлеб с сыром - неважнецкая замена ужину.

Бранвен и здесь с ним радостно согласилась. «Король» Пако помог ей спуститься с лошади и гостеприимно распахнул двери.

По-правде сказать, гостиный двор был не особенно роскошным, но для Бранвен показался небесным царствием. Посетителей было мало - четверо мужчин сидели за столом, играя в кости и потягивая сидр из глиняных кружек.

– Эй, трактиршик!
– крикнул Пако.
– Нам нужна комната для дамы, да побыстрее. И чего-нибудь пожевать, тоже побыстрее. Шевелись, пейнета страдает от голода!

Смуглый до черноты мужчина бросил кости и расторопно поднялся, кланяясь, как деревянная кукла. Он проводил их на второй этаж по скрипучей лестнице и зажег свечу, а толстая женщина в замусоленном чепце принесла поднос, на котором стояли миски с вареными яйцами, ломтями ветчины и ячменным хлебом. Принесла она и кувшин с сидром, к которому Бранвен потянулась прежде всего, изнывая от жажды. Поднос с едой и питьем пришлось поставить прямо на кровать, потому что ни столов, ни стульев в комнате не было.

– Располагайтесь, благородная пейнета, - говорил Пако.
– Поужинаем, переночуем, а завтра пошлем человека оповестить вашего мужа.

– Благодарю, добрый милорд, - сказала Бранвен, отпивая из кружки.
– Вы не обидитесь, если я пожелаю ужинать одна?

– Обижусь? Ну что вы, как можно! Мы уже уходим, мы отлично поужинаем внизу, а утром зайдем вас проведать, - заверил ее Пако и покинул комнату вместе с друзьями.

Оставшись одни, изголодавшиеся путешественники накинулись на еду.

– Вот видишь, нам встретились хорошие люди, - сказала Бранвен, едва справляясь с куском хлеба пополам с ветчиной.

– Не знаю, не знаю, - Эфриэл не отставал от нее в поглощении еды, но успевал посматривать по сторонам.
– Какой-то странный трактир - комната изнутри не запирается, зато снаружи - крепкий засов.

– Но нас ведь не закрыли, - Бранвен с наслаждением откусила сразу половину очищенного яйца и отпила еще сидра.
– Возможно, эта комната была раньше кладовой, поэтому и засов снаружи. Разве ты не понимаешь, что нас ведет яркое пламя? Я помолилась - и...

– Ешь, а потом сбежим отсюда. Переночуем в лесу и пойдем в сторону столицы.

– Нет, - решительно сказала Бранвен.
– Я намерена отдохнуть по-человечески, в тепле и в постели, и завтра не двинусь с места - у меня ноги распухли, я идти не могу. Утром отправим гонца в Ла-Корунью, чтобы за мной прислали. Или лучше послать письмо лорду Освальду...
– она замялась.

– Лучше лорду Освальду, - сказал свое слово Эфриэл.
– Неизвестно, кого старуха Леоакадия отправит за тобой. Мне хватило приключений. Больше я не буду прыгать с обрывов даже ради тебя. И все же, хорошо бы нам убраться...

Они съели все до крошки, выпили все до капли, и продолжали спорить о том, где провести ночь, пока Бранвен не уснула на полуслове.

 - Слабосильный воробышек, эк тебя повело, - сказал Эфриэл, хотя она уже не могла его слышать.
– Выпила из наперстка и тут же свалилась!

Он хотел разуть ее, но передумал, и сам улегся, ощущая тяжесть во всех членах. Странно, выпили они совсем немного, да и питье было не слишком забористым. Неужели, обитая в мире смертных, он сам стал слабаком, вроде них?

Бранвен дышала тихо и ровно, Эфриэл накрыл рукой ее руку и уснул, так спокойно, как никогда не спал в Тир-нан-Бео. Ему редко снились сны. Последний он видел лет двести-триста назад. Тогда ему привиделись лесные коты, шнырявшие по постели и скалившие мелкие острые зубки. Но тут все было понятно - перед этим его шесть ночей подряд вызывала женщина по имени Кат - Лесная Кошка, которая в порыве страсти кусалась до крови. Так он и ходил в Финнеасе - искусанный, весь в красных круглых отметинах, вызывая насмешки.