Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, словно пытаясь решить, кто испугался больше. Пока Ирса наконец не улыбнулась.

– Ну что ж ты так?.. Убегал от кого-то?

Усевшись на дорожке, котяра сощурился. Большой, зеленоглазый, шёрстка густая - совсем не похож на бродягу.

В отличие от человека, что выбрался из кустов следом.

– Вот ты где, приятель! Ну и заставил же побегать с утра пораньше...
– грязное пальто с заплаткой на локте и диковинный акцент, которого Ирса прежде не слышала.

Извинившись, он подхватил кота под мышку и отступил обратно к зарослям. Капельки росы блестели в неряшливой смоляной бороде.

– Да ничего страшного, - Ирса неловко улыбнулась, возвращая ногу на педаль.
– Хорошего вам дня!

Она махнула рукой, сорвавшись с места. Чувствовала, что уже опаздывает. Только у ворот парка обернулась через плечо: незнакомец стоял на том же месте и смотрел ей вслед.

***

К вечеру раздождило не на шутку. По пути домой Ирса заехала в лавку радиотоваров - за новыми линзами для "Селестрона", любительского телескопа, что ютился в амбаре. Дед купил его, когда Ирсе исполнилось шестнадцать. Радости "маленького Кеплера" не было предела, и дед смеялся вместе с ней, когда она обняла его с ходу, уткнувшись носом в небритую щёку...

Провалившаяся доска жалобно скрипнула, стоило ей взбежать по ступенькам. С парусиновой куртки ручьём текла вода. Повесив ключи на гвоздь, она заглянула в гостиную.

– Я вернулась! Сейчас будем есть, - Ирса привыкла к молчанию в ответ. Но продолжала разговаривать с ним, надеясь, что однажды деду полегчает.

Иногда и впрямь случались просветления: обычно среди ночи, когда он с трудом поднимался с дивана и по стенке шёл в кухню. Ирса просыпалась от малейшего скрипа половиц и спешила вниз, чтобы налить деду молока. Тогда он вспоминал бабушку или дочек - до тех пор, пока речь опять не становилась путаной, а глаза стеклянными, и приходилось постараться, чтобы уложить его под одеяло.

Ужинали под бодрый голос из динамиков телевизора. Диктор говорил о непогоде на западном побережье, но Ирса пропускала слова мимо ушей. Ей хотелось поскорее покончить с рыбным супом и грязной посудой, чтобы забежать перед сном в амбар. Конечно, с такими тучами она ничего не увидит, но за последние три года это стало чем-то вроде ритуала. Ничто не могло заменить восторг, который она испытывала всякий раз, прикасаясь к блестящей поверхности трубы, словно телескоп был величайшим сокровищем на свете.

***

Шлёпая по лужам, она пробежала наискосок внутренний двор. Потянула тяжёлую створку и замерла на пороге.

На ступеньке лестницы, ведущей на площадку с "Селестроном", стояла зажжённая лампа. Тени падали на уже знакомое лицо, заросшее густой бородой. С бельевой верёвки на шнурках свисали ботинки, под которыми натекла приличная лужа.

– Только не бойся, - встрепенувшись, незнакомец поднял руки, будто его арестовывали здесь и сейчас.
– Я не собирался ничего красть. Просто хотел переждать дождь...

Он замолчал, понимая, что любое оправдание прозвучит глупо, ведь, так или иначе, он нарушил закон, войдя без приглашения.

Молчала и Ирса. Только сердце билось часто-часто. Что делать? Бежать обратно в дом? Кричать и звать на помощь соседей?

– Это ведь вы были утром в парке...
– незнакомец кивнул. Вымокший до нитки, он как-то нелепо ссутулился и совсем не казался страшным.

– Я уйду прямо сейчас, только не звони в полицию, - словно прочитав её мысли, он поднялся и отряхнул с пальто солому.
– Пожалуйста.

Из-под полы вдруг выскочил рыжий котяра - почти сухой по сравнению с хозяином. Подошёл, неспешно сделал круг и потёрся боком о штанину - узнал. Затем уселся у ног и поднял голову. Зелёные глазищи заглянули в самую душу, будто говоря: "Ну, чего же ты ждёшь?"

***

Ирса укрыла деда одеялом и погасила свет. Затворила за собой дверь, неслышно скользнув в кухню. Рыжая тень следовала за ней по пятам.

Незнакомец сидел за столом. Пальто и дырявые ботинки остались сохнуть у двери - без них он выглядел куда лучше. Тяжёлая сумка - по виду нечто среднее между футляром и чемоданом - стояла рядом на полу.

– Я бы предложила чай, но у нас только молоко, - отведя взгляд, она открыла холодильник.
– Могу подогреть.

– Спасибо, - в голосе чувствовалось смущение и что-то ещё, чему Ирса не могла подобрать названия.
– Думаю, рыжий будет счастлив. А что твой дедушка? В смысле... мало кто обрадуется бродяге в собственном доме.

– Он даже не заметит. Он...
– Ирса споткнулась, подыскивая слово, - болеет. Уже давно.

– Прости, я не хотел...