– Почему ты не ушёл?
– наконец, спросил он, врезавшись в меня взглядом.

– Я хотел, но не получилось.

– Не смог?

– И да, и нет. Я увидел эту девочку, и не мог оставить её там одну.

Арозон улыбнулся и посмотрел на дверь, отделяющую нас от Джасмин. Было слышно, как плещет вода.

– Я ей благодарен. Как только ты ушёл, я хотел броситься за тобой и попросить остаться. Но не сделал этого, потому что это всё же был твой выбор.

– Прости.

– Не извиняйся. Это я слабак.

Я не удержался и улыбнулся.

– И это говорит один из самых сильных демонов, которых я знаю. На сколько лет ты старше меня? На сто-двести?

– 249, если быть точнее.

– Ну вот, видишь.

Арозон грустно улыбнулся.

– И ты ещё не сошёл с ума, - заметил я.

– Без тебя дело пошло бы быстрее.

Он произнёс это тихо, еле шевеля губами. Я почувствовал себя ещё больше виноватым. И о чём я думал? Конечно, в первую очередь о себе. А ведь есть ещё и Арозон. Мне захотелось извиниться ещё раз, но тут из ванной донёсся вскрик, и мы оба поспешили к Джасмин.

Она сидела в огромной для неё ванной, погрузившись в воду по шею. Как только мы вошли, она повернулась к нам, глядя прямо на нас. Глаза сверкали так ярко, что было видно даже сквозь пар. Я мог поспорить, что из-за тепла, которое она получила, зрение снова вернулось к ней.

– Ай!
– ещё раз вскрикнула она, скрываясь в ванной по самый подбородок.
– Что вы делаете? Выйдите!

– Что такое?
– испугался Арозон.
– Ты кричала...

– Потому что зрение вернулось. Выйдите!

Она махнула на нас своей маленькой ладошкой, и я почувствовал себя так, будто меня выставили из собственного дома. Арозон усмехнулся и покинул ванную, потащив меня за собой. Плотно закрыв дверь, он повернулся ко мне с весёлой улыбкой. Казалось, этот инцидент невероятно развеселил его, тогда как я чувствовал себя никому не нужным и по-детски обиженным.

– Странная девочка, - заметил Арозон.

У меня не нашлось слов, и я только пожал плечами.

Джасмин вышла из ванной через полчаса, завёрнутая в большой для неё халат Арозона. Подол волочился за ней по полу, и она аккуратно, как пышную юбку подбирала халат спереди. Увидев девочку, мне показалось, что её подменили. Лицо стало чистым, а влажные волосы длинной волной лежали на спине. Тонкие черты лица выглядели не по-детски взрослыми, особенно, глаза... они не могут принадлежать обычному ребёнку.

Джасмин замерла напротив нас, глядя то на меня, то на Арозона. Мой друг довольно посмотрел на неё и шагнул ближе. Она чуть вздрогнула и отошла назад.

– Что такое?
– спросил он.

Джасмин секунду о чём-то думала, и покачала головой. Возможно, только я понял, что к чему. Она слышала наши голоса, но не видела наших лиц, и не была уверена, кто из нас и был Ливви, которого она по неведомой причине избегала. Арозон с улыбкой указал на диван, но девочка прошла к креслу и села на него, поджав под себя ноги. Глядя на нас своими взрослыми глазами, она заставляла чувствовать меня под прицелом тысяч камер. Она будто просвечивала меня всего рентгеном.

– Хорошо, что зрение к тебе вернулось, - нарушил тишину Арозон.
– И нам надо связаться с Ярой, чтобы ты смогла вернуться...

Джасмин испуганно посмотрела на нас, но ничего не сказала. Кажется, она не горит желанием возвращаться к Яре.

– Ливви, ты этим займёшься?
– посмотрел на меня Арозон.

– Да-да, конечно.

Джасмин поджала губы на мои слова, и это не понравилось мне. За кого она меня принимает? Что я ей успел сделать? Всего лишь спас жизнь. Как и она мою, возможно.

– Вот и отлично, - было видно, как Арозон всеми силами пытается избежать неловких пауз.
– Сейчас пять утра. Как насчёт раннего завтрака? Что ты любишь?

– Оладьи, - опасливо глядя на нас, ответила она.

– Какое совпадение! Я тоже.

Я не удержался и закатил глаза. Арозон ненавидел оладьи. Сколько его помню, он всегда предпочитал на завтрак омлет. На что он только не пойдёт ради девочки. С чего такая любвеобильность с его стороны? Загадка.

– Ты пока отдохни здесь, а мы с Ливви пойдём на кухню. Как только приготовим, то сразу позовём тебя, договорились?

Джасмин кивнула, и мы покинули гостиную.

В большой кухне было по-хирургически чисто. Арозон был самым заядлым поваром из всех, кого я когда-либо знал, он всегда держал зону своей работы в постоянной готовности. И сейчас, пройдя мимо чёрных столов, он, не рыская повсюду в поисках сковороды и всякой дребедени, нырнул головой в нижний ящик, достал оттуда тарелку, венчик и повернулся к металлическому холодильнику. Глядя на него, я устроился на высоком стуле за столом по другую сторону. Уж кто-кто, а я просто ненавидел готовить.