Когда они вернулись в гостиницу, где лакей вручил м-сс Чок письмо, лицо ее и осанка были так выразительны, что податель письма поспешил ретироваться.

Оно было от м-ра Стобелля и заключало в себе лишь несколько строк. М-р Стобелль извещал, что м-р Чок был заманен на судно обманом, и заканчивал замечанием, что женщинам, вообще, не место на корабле. Эту фразу, по мнению м-сс Стобелль, следовало считать за нечто вроде извинения.

М-сс Чок прочла извещение, погруженная в каменное молчание; она отказалась от чая и прямо отправилась со своим багажом на станцию; во время переезда до Винчестера, она продолжала безмолвствовать и, по прибытия туда, поехала домой в кэбе, несмотря на убедительные просьбы м-сс Стобелль погостить у нее, покуда ее собственный дом не будет приведен в порядок.

М-р Тредгольд почувствовал истинное облегчение, расставшись с дамами. Все это путешествие казалось ему загадочным, а сегодняшние события еще усилили его таинственность. Он слегка закусил, но тишина в доме угнетала его, и он решил прогуляться. Лавки уже были закрыты, на улицах — пусто, и он задал себе вопрос: не слишком ли поздно зайти к капитану, чтобы потолковать с ним о случившемся? Занятый решением этого вопроса, он, незаметно для самого себя, очутился близ коттеджа.

Соседние дома были погружены во мрак, но в окне гостиной капитана светился сквозь драпировку гостеприимный огонек. После некоторого колебания, Тредгольд постучал. Дверь отворилась, и он увидел приветливое лицо м-ра Таскера.

— Капитан Бауэрс уехал в Лондон, сэр.

Тредгольд, уже занесший было ногу за порог, отступил, но в то же время попытался заглянуть внутрь дома.

— Мы ожидаем его с минуты на минуту, — сказал ободряющим тоном м-р Таскер.

Эдуард снова занес ногу за порог. Конечно, уже поздно, но ему очень необходимо повидать сегодня капитана:

— Мисс Дрюит в саду, — объявил Таскер.

М-р Тредгольд подозрительно взглянул на него, но черты Таскера выражали свойственное им простодушие, и он успокоился.

— Не пройти ли и мне в сад? — проговорил он.

— Я прошел бы туда, будь я на вашем месте, сэр. В саду прохладнее.

Луны не было, небо закрылось тучами, и м-р Тредгольд очутился в полной темноте, чем можно было объяснить его непостижимую вежливость по отношению в стройному молодому кипарису, находившемуся в углу лужайки. Он поспешил надеть шляпу, и его извинение по поводу позднего визита — так и осталось недоконченным. Несколько сконфуженный, он прошел по саду раза два, не находя того, чего искал, как вдруг раздавшийся над его головою легкий шум — открыл ему истинное положение дел. Благоразумие и чувство приличия подсказали ему, что он должен уйти домой, но сердечное влечение склоняло его к тому, чтобы сесть на скамью у подножия мачты и подождать дальнейших событий.

Прислонившись к спинке, он закурил сигару, чутко прислушиваясь в малейшему шуму. Но пленница на вышке не подавала признаков жизни. В теплом воздухе чувствовалось благоухание цветов, и ничто не шевелилось, за исключением тени м-ра Таскера на кухонной шторе.

Часы соседней церкви пробили три четверти, а затем — и десять часов. Сигара была докурена, и м-р Тредгольд принялся серьезно обдумывать свое положение:

— М-р Тредгольд! — послышался сверху резкий голос.

М-р Тредгольд поспешно вскочил и устремил глаза вверх.

— Мисс Дрюит! — воскликнул он тоном невыразимого изумления.

— Я спускаюсь, — послышался голос.

— Пожалуйста, будьте осторожнее. Очень темно… Могу я помочь вам?

— Можете — войдя в дом.

Тон ее был так решителен и резок, что ему оставалось лишь повиноваться. Он сконфуженно шагал по гостиной, когда вошла мисс Дрюит с раскрасневшимся лицом.

— Я зашел к капитану — начал он поспешно, — Джозеф сказал мне, что вы в саду, но я не нашел вас, а потому взял на себя смелость посидеть и подождать капитана…

— Вы знали, что я на вышке? — нетерпеливо спросила мисс Дрюит.

— Джозеф ничего мне об этом не сказал, а, не видя вас в темноте, я подумал, что он ошибся.

— Вы знали, что я на вышке? — повторила она с грозною настойчивостью.

— Я… такая мысль приходила мне в голову, — сознался обвиняемый.

— Знали вы, что я там?

— Да, — проговорил он медленно, видя невозможность дальнейшего отпирательства.

— Благодарю вас, — проговорила она презрительно, — вы знали, что я там, и держали меня в плену. Истинно джентльменский поступок. Я вижу, что я верно оценила ваш характер.

— Это — чистейшая случайность, — попытался он оправдаться: — я провел очень неприятный день в Бидлькомбе, зашел сюда, и услышав, что вы сидите там наверху, не устоял против искушения. Но если бы я мог подозревать, как вы меня отчитаете, я, конечно, не позволил бы себе…

Мисс Дрюит, уже положившая руку на ручку двери в знак того, что аудиенция окончена, не смогла удержать взрыв негодования.

— Ваш отец и друзья его отправились за кладом, принадлежащим моему дяде, а вы, проводив их, являетесь сюда! Или вы думаете, что его долготерпению не будет конца?