Несмотря на постигшее его бедствие, неутомимый капитан снова принялся за свое, и, в виду шума наверху, Пруденс Дрюит не решалась произнести ни слова. Она сидела, по-прежнему отвернувшись, но Эдуард находил некоторое утешение в том факте, что она забыла отнять у него свою руку.

— Господь с ним! — воскликнул он несколько позднее, когда на лестнице послышалось топанье капитана: — не думает ли он, что мы оглохли?

К удивлению друзей, не ожидавших их ранее ноября или декабря, искатели клада прислали в конце сентября телеграмму с извещением, что они высадились и прибудут с первым поездом. М-сс Чок решила, что, найдя клад, они спешат вернуться домой по железной дороге, но капитан Бауэрс был другого мнения. Он отправился на станцию, желая видеть, как будут держать себя путешественники; он рассчитывал занять наблюдательный пост где-нибудь в углу платформы, но, к изумлению его, она оказалась запруженною народом. Весть о возвращении распространилась в Винчестере подобно огню, и половина города явилось на вокзал — встретить сограждан и поздравить их со сказочно приобретенным богатством.

Поезд с грохотом подкатил к станции; вагон с нашими путешественниками остановился напротив того места, где стоял капитан, и их смущение и неудовольствие — при виде собравшейся толпы народа — было слишком очевидно. Они имели здоровый, загорелый вид и, после кратких приветствий по адресу м-сс Чок и м-сс Стобелль, поспешили к выходу. Толпа хлынула вслед за ними, и расспросы о кладе и приблизительной ценности его мучительно отдавались в голове осатаневшего Стобелля. Он самым бесцеремонным образом растолкал осаждавших его многолетних приятелей и предоставил м-ру Чоку сообщить любопытствующим о постигшем их кораблекрушении.

Капитан Бауэрс узнал его подробности на следующий день. Теперь роли переменились, и м-р Чок, внимавший здесь когда-то рассказам капитана, преисполнился гордостью, заметив, с каким глубоким интересом слушает его, в свою очередь, капитан. Рассказ о самом кораблекрушении был, в сущности, пустяком. Он передал в нескольких словах о том, как в середине ночи "Красавица Эмилия" наткнулась на риф, как им удалось втроем спастись в лодке, как во тьме слышались какие-то крики, а минуту спустя — шхуна со всей командой пошла ко дну.

— Я был, прямо, потрясен, — обратился он к внимательно слушавшей его мисс Дрюит.

— Уверены ли вы, что она пошла во дну? — спросил капитан: — быть может, она просто исчезла в темноте?

— Пошла во дну, как камень. Нашу лодку едва не вовлекло в водоворот. К счастью, море было спокойное, и когда рассвело, мы увидели островок милях в трех от нас, с наветренной стороны.

— Где? — осведомился Эдуард, заглянувший сюда по дороге в контору. — Вы рассказываете гораздо лучше, чем мой отец, — продолжал он: — судя по его словам, остров чуть ли не был у вас на носу.

М-р Чок нервно вздрогнул; он повторил, что остров был с наветренной стороны, небо ясное и море спокойное. Они усердно гребли и через час достигли берега.

— Кто греб? — осведомился Эдуард мимоходом.

М-р Чок вздрогнул и старался припомнить версию м-ра Тредгольда. Нужно поскорее повидать его и условиться относительно деталей.

— Гребли многие, — ответил он уклончиво. — А те, кто отдыхал, поощряли гребцов.

— Многие?… — воскликнул капитан. — А те, кто не греб?… Да сколько же вас?..

— События этой ночи представляются мне как бы в тумане, — поспешно прервал м-р Чок: — неожиданность катастрофы, гибель товарищей…

— Удивляюсь, что вы и это помните! — сказал Эдуард, бросив в сторону капитана предостерегающий взгляд, не замеченный м-ром Чоком.

По достижении берега, рассказ пошел как по маслу. Он описал их жизнь на острове — до того самого дня, как их подобрал торговый австралийский корабль, с которым они крейсировали три месяца среди островов. Он с видом знатока говорил о миссионерах, и даже упомянул о красавицах островов Фиджи, прелести которых сильно преувеличены молвою. Выслушав, как они взяли места на "Серебряной Звезде", совершавшей рейсы между Лондоном и Оклендом, Эдуард простился.

Мисс Виккерс, узнав о крушении своих надежд, провела бессонную ночь; поутру она приказала отцу умыться и приодеться. Она отправляется к "этим трем", и ей нужен свидетель. М-р Виккерс повиновался — насколько это было в его силах, и они отправились в м-ру Стобеллю.

— Это что такое? Что вам нужно? — воскликнул м-р Стобелль, появляясь на пороге столовой.

— Я пришла получить мою долю.

— Долю? Ведь вам известно, что мы потерпели крушение?

— Быть может, вы известили меня об этом в мое отсутствие? — возразила мисс Виккерс дрожащим, но саркастическим голосом: — я хочу слышать подробности. За этим я и пришла.

Она прошла мимо него в столовую, сопровождаемая родителем. После некоторого размышления, м-р Стобелль занял свое место за столом и отрывистым, сердитым тоном передал ей о судьбе "Красавицы Эмилии". Мисс Виккерс молча выслушала его до конца.

— В котором часу корабль сел на мель? — осведомилась сна.

— В одиннадцать, — проворчал Стобелль, вытаращив на нее глаза.

Мисс Виккерс сделала отметку в своей записной книжке.

— Кто первым сел в лодку? — спросила она.

М-р Стобелль слабо усмехнулся и ответил, что, кажется, Чок.