Именно Ребенка и нашел Второй для своей цели уничтожения великого эгрегора любви – Мики.

Ребенок, ввиду сильнейшей беспристрастности и безучастности ко всему, не образовал собой ни одного эгрегора, и ни один эгрегор не мог питаться его энергией. Поскольку она не колебалась и была в вечном состоянии нуля, то есть покоя. Ребенок для эгрегоров оказался бесполезен, что для Второго оказалось огромной удачей.

Он подключился к Ребенку без труда и без уничтожения других эгрегоров.

Если Мика и догадывался, чьих «рук» неслучившееся несчастье, то никак себя не выдавал. Ни своим поведением, ни отношением ко Второму.

– Вот видишь, – возбужденно доказывал Первому Второй. – Мика ничего не понял. Он никакой не великий эгрегор.

– Ты не соображаешь, в чем дело, – попробовал объяснить ему Первый. – Он мог сделать вид, что не понял. Иначе ему пришлось бы разобраться с тобой. Мика не хочет войны. Он поберег тебя.

– Он струсил! Он не может меня уничтожить за прямое нападение на его «источник питания». Мика выжидает время, когда наберется сил и сможет сделать это с легкостью. А сейчас – боится связываться. Значит, Мика слабее меня!

– К сожалению, нет, – возразил Первый. – Просканируй его энергию.

– Больше мне делать нечего. Не понял Мика ничего. А если понял, то боится. Меня! – Второму очень понравилось думать именно так. Мысленно он уже видел Мику исчезающим из мира эгрегоров. Второй решил обесточить Мику, и когда тот совсем обессилит, присвоить себе энергию великого эгрегора. Второй в мечтах уже чувствовал себя великим.

Если бы Первый знал, что собирался сделать Второй, то вряд ли одобрил. Но Второй не посвящал в свои планы Первого, увлекшись своей целью.

Второй методично стал обрабатывать Ребенка. А пока тот еще не был готов к совершению самого главного, Второй не побрезговал влиять на ситуацию сам.

Он с чудовищной скрупулезностью и осторожностью вошел в контакты с теми эгрегорами, которые находились в непосредственной близости от Нее и Семеныча. Расплачивался своей энергией.

И дело пошло…

Второй мешал их встречам, как мог. Семенычу кидал командировку за командировкой. Ей бросал кучу работы и семейные проблемы. Отключал сотовую связь в самый неподходящий момент…

События, вызывающие ревность и множество других негативных эмоций, выстраивались Вторым с легкостью.

Она и Семеныч не подводили. На каждое обстоятельство реагировали бурно и деятельно, не жалея слов и взаимных упреков. Словно провода искрились при соединении. Как маятник они друг друга били. По любому поводу и без повода. Ссоры случались одна глупее другой, и их острота не снижалась, и по накалу не уступала бурным примирениям.

Что тянуло их друг другу снова и снова – Второй не понимал.

Мика не вмешивался. Энергию терял медленно, но безостановочно.

Второй радостно подумал о том, что справится своими силами, и Ребенок, возможно и не понадобится, но…

Они сидели в машине.

– Семеныч, давай больше не будем ссориться? – в тысячный раз попросила Она. Семеныч целовал Ее и кивал. Недавно они в очередной раз «расстались», и не разговаривали дня три. А вечером Она ждала его около офиса. Когда автомобиль Семеныча вырулил со стоянки, Она вышла из темноты ему наперерез и встала посреди небольшой дороги.

Семенычу стоило только увидеть Ее, как забывались все жестокие и обидные слова, которые, они, не скупясь, бросали друг другу в ссорах.

– Понимаешь, – Она отодвинула его лицо. – Послушай же меня!

Но Семеныч не мог оторваться от Нее. Снова целовал и тянулся к Ней.

– Понимаю, – выдохнув, проговорил Семеныч. – Знаешь, как это плохо? Как мне при этом плохо?

– Ну вот скажи, кто был виноват в последней ссоре? – спросила Она шепотом, губами касаясь его губ. А Ее руки крепко сжимали его за шею. Ее тонкие пальцы незаметно проникали за воротник его рубашки. Без труда Ее ладонь уже опускалась до середины его спины, а другая беспрепятственно проникала в отверстия между пуговицами на рубашке и касалась его груди. Пальто и пиджак у Семеныча уже были незаметно как и кем распахнуты.

– Я, – рассмеялся Семеныч. Сейчас на самом деле ему казалось это невероятным: Она, такая милая и желанная, и он. Да разве могли они о чем-либо спорить? – Я не могу даже вспомнить причину.

– Это не смешно совсем, – ответила Она. – Если серьезно, я ее тоже озвучить не могу. Заметь, мы ругаемся при расставании. Вот надо разлучаться, и слово за слово, как мы уже наговорим гадостей. Как будто мы не можем спокойно разорваться. Без брызг и искр. Но, когда предстоит встреча, мы очень покладистые и смирные.