Спящий принц.

Я ждала, что меня охватит ужас, скажет мне бежать, но этого не было. Я не могла разглядеть его черты, только золотые неподвижные глаза. Он поднял голову и увидел меня. Он мягко улыбнулся с одобрительным видом. Я была в длинном красном платье, похожем на мантию, из мягкого бархата, похожего на кожицу персика, когда я потерла его пальцами. Он протянул руку ко мне, и я пошла к нему без страха. Он обхватил мое лицо руками и заправил волосы мне за уши.

– Ты здесь, - сказал он, и его голос был светом солнца, медом, теплым и насыщенным. – Я очень рад.

Голос Сайласа был хриплым и острым, каждое слово было предупреждением, а этот голос был гладким, бархатным и манящим. У него были золотые глаза, как у Сайласа, такие же белые волосы, хотя его были длинными и сияющими. У него были такие же высокие скулы, он тоже был странно бледным. И его губы так же игриво изгибались.

– Я думала, что ты – Сайлас, - сказала я. – Все это время я так думала.

– Кто такой Сайлас?

– Мой друг. Он… спас меня.

– Да? Как?

– Твои монстры сломали мне спину.

– Ах, это была ты. Я не знал. Как им не стыдно. Я накажу их потом за это.

– Он сделал Эликсир. Исцелил мою спину.

– Как интересно, - сказал Спящий принц. – Значит, это мужчина? Очень интересно. Скажи, милая, вы все еще в Тремейне? Ты и твой друг.

– Мы прячемся. От тебя.

– Ты не спрячешься от меня, любимая.

Он прижался губами к моему лбу, я чувствовала, как его губы изогнулись на моей коже, он улыбнулся, и по моему телу растеклось тепло.

Он отклонился, глядя на меня голодными глазами, и мои начали закрываться в предвкушении его поцелуя.

Вместо этого он вонзил руку мне в грудь, разрывая платье, ломая мне ребра, пока мое сердце, еще бьющееся, не оказалось в его груди. Я начала терять сознание, а он поднес сердце к улыбающимся губам и лизнул его, попробовав на вкус.

– Нужно больше соли, - он улыбнулся.

Глава 21:

Я закричала, проснувшись, руки впились в грудь, я была убеждена, что там дыра. А потом я перекатилась, меня тошнило, но ничего не выходило. Я прижалась к подушке, приступ прошел, и я наслаждалась холодом ткани, царапающей мою разгоряченную кожу, и ждала, пока сердце успокоится.

Рука в перчатке нежно легла на мой лоб, я открыла глаза и увидела Сайласа над собой.

– Соль, - сдавленно сказала я. Сон таял, но оставил неприятный привкус. И тут я вспомнила голема, треск в спине. Алхимию.

Я села.

Я смогла сесть.

Меня охватила радость, я взглянула на него, а потом проверила ноги, пошевелила пальцами ног. Я рассмеялась, смогла согнуть колени, качнуть бедрами, помахать руками. Повязку с моей правой руки убрали, и кожа на костяшках была ровной и новой. Сработало. Я была целой.

– Я исцелилась. Ты сделал это. Ты исцелил меня.

Он смотрел на меня без эмоций.

– Да.

А потом я вспомнила всю ночь, вспомнила, как тьма растекалась по его руке, поглощала его кожу, и содрогнулась.

Он тут же отвернулся.

– Я оставлю тебя отдыхать.

– Нет, прошу. Прости, - сказала я.

Он прервал меня, глаза его пылали, а губы кривились.

– Я не хочу тебя расстраивать, - его голос был подобен ножу.

– Нет. Просто… - я пыталась прогнать воспоминание и смягчить тон. – Сайлас…

– Не надо. Я не хочу твое сочувствие.

– Нет. Конечно, нет, - я сглотнула, успокаивая себя. – Скажи хоть, это больно?

Он медленно выдохнул, сделал два шага по комнате и опустился на деревянный стул.

– Это не больно, - сказал он сухо, слова были полны осколков стекла, царапающих мою грудь изнутри.

Он склонил голову, и я смотрела, как он разглядывает потрепанные перчатки, и порой было видно потемневшую кожу.

– Что это?

Он долго молчал, смотрел на свои руки, а я ждала, покачивая носками, радуясь, но и ощущая вину.

– Это не заразно, если это тебя тревожит.

– Нет, - сказала я, повысив голос, вдохнула и заговорила осторожнее. – Сайлас, прошу. Я аптекарь. Я видела… болезни раньше.

– Это не болезнь.

– Тогда что…

– Это проклятие, - рявкнул он, глядя на меня. – Проклятие зельеварщиков. У всех алхимиков есть проклятие. Это – мое. И называется оно Нигредо.

– Это… пропадет? Лечится? – я старалась говорить ровно, отгоняя страх.

– Если бы у меня был Эликсир, да. Тогда это снова была бы нормальная кожа.