— Пошли. – Войти в «скольжение» получилось с пары шагов. Дроссель действительно не сопротивлялся, не отставал, не мешал скольжению. Почти сразу же ожила рация.

— Докладывайте, сэр Ортем, мы видим вас на радаре.

— Мы с Марком Флавием Цицероном движемся в направлении базы Корино. Он решил сдаться.

— Принято, – голос диспетчера прерывался. Помехи? Такого раньше не случалось. – Отклонитесь на два градуса вправо. Верно. Старайтесь не менять курс, через три минуты будет озеро – мы сообщим, как его обойти.

— Пять секунд, – сказал спутник Артёма. – Советую взять меня за руку, пока не поздно.

Секунд через пять вновь обрушился вихрь, жаркий и чёрный – и необоримо повлёк их куда-то.

– - -

— Свет! – приказал Марк Флавий, и стало светло.

Помещение без окон. Поди, убежище какое-нибудь – их было много; до того, как люди закончили нормализацию атмосферы и водоёмов, жить предпочитали в убежищах, так что выкопали их огромное количество.

— Здесь я живу последние полгода, – Марк Флавий обвёл рукой комнату. – Сегодня утром понял, что времени почти не осталось. С твоего позволения, я пока переоденусь. Хороший костюмчик, но я предпочитаю свою форму. Убери пистолет – тут не в кого стрелять, поверь.

Марк Флавий открыл один из ящиков и принялся переодеваться. Тощий, можно сказать – измождённый. Совершенно седые волосы, а судя по лицу, ему под девяносто. Никто на Айуре так не выглядит – медицина давно уже научилась сохранять если не молодой, то как минимум зрелый облик человека до самой смерти.

— Где мы? – спросил Артём, не сразу решившись вернуть оружие в кобуру. Обстановка, сказать прямо, впечатляющая. Вон те шкафы он видел в убежище, это регенераторы атмосферы – если у Марка Флавия есть запасы воды, смерть от удушья ему не грозит. В углу, несомненно, репликатор – значит, и с едой, и с энергией, и со всеми предметами первой необходимости всё в норме. Коробки, стол, какое-то оборудование, кровать. Где он взял репликатор, интересно? – И что вы хотели сделать там, под Лиссабоном?

— Взять образцы крови. И его, и твоей. Я думал, что найду в них лекарство от своей болезни – но моего врача через два дня схватили, а ваши врачи мне не верят. Тебе интересно, где мы находимся? Я не знаю. Одно скажу: примерно в двадцати стадиях под поверхностью . Чувствуешь, как жарко?

— Невозможно! – мысли помчались в разные стороны. – Убежища не строили так глубоко!

— Кто сказал, что это построили люди? Идём, сам всё увидишь. Боишься? Ты же понимаешь, что я мог убить тебя сегодня – а может, и всю твою роту. Не отставай.

Он открыл дверь – оттуда пришла волна горячего сухого воздуха – и шагнул наружу. Артём вышел следом, и немедленно закружилась голова – чуть не упал.

Они стояли у стены огромной конусообразной выемки в окружающем камне – спиралью уходящей вниз, постепенно сужающейся. Стены светятся – достаточно ярко, чтобы можно было читать. До противоположной стены на глаз стадий шесть. Артём посмотрел вверх – чернота, ничего не видно. Посмотрел вниз.

Там, примерно стадией ниже, на ровной каменной поверхности стояли…

— Возьми, – Марк Флавий протянул ему бинокль. – Осторожно, здесь очень низкое ограждение, падать не советую.

Артём подошёл ближе к краю, и посмотрел. И стало очень не по себе – там стояли, несомненно, машины. Возможно, летающие – так и напрашивалось название «летающие блюдца». А между ними стояли многие сотни и тысячи… кого там только не было. «Титаны», «кроты», «зомби», «пауки», другие формы. Просто стояли – словно статуи, ни малейшего движения.

— Видишь? Я думаю, это их флот. Космические корабли, или что-то подобное.

— Почему не улетают?! Чего ждут?

— Не знаю. Я спускался туда, вниз. Правда, не смог войти ни в один их корабль. Они не трогают меня – даже дорогу уступают. Ничего не напоминает?

— Но почему вы не сообщили армии?!

— Потому что я – дезертир, друг мой. Мне нет доверия. Потом, я не знаю даже, где это находится. Я попадаю сюда точно так же, как и сегодня – меня просто переносит, и никто не спрашивает, хочу я сюда или нет.

— Нужно срочно сообщить всем остальным!

— Для этого и привёл тебя сюда. Я знаю, как отсюда выбраться, но рано или поздно меня возвращают обратно. И после каждого скольжения вот тут, – Марк Флавий прикоснулся кончиками пальцев к виску, – у меня что-то портится. Чувствую, мне недолго осталось. Расскажи остальным, что видел здесь. И передай мои записи. Идём.

У себя в убежище Марк Флавий открыл похожий на чемодан контейнер – стандартный армейский, не сломается при падении с орбиты на поверхность планеты; не пострадает, если упадёт в лаву. Бумаги, какие-то коробочки, карты памяти. Много чего.

— То, что я успел записать, – пояснил дроссель. – Пора уходить – я неважно себя чувствую. Есть на что сделать снимки? Тогда сделай – покажи им, кто стоит там, на дне. Можешь заснять и мою комнату, я не против.

Было, как в тот раз, когда Артём спасался вместе с Мирандой: вокруг упала чернота – видимо, движутся сквозь толщу камня – затем тишина сдавила уши, оглушал стук собственного сердца, а потом…