…Он проснулся в кресле. У себя в доме, в гостиной. На часах – четыре утра тринадцатого июня. Славная вышла вечеринка, подумал Артём – и увидел, что в соседнем кресле спит Марина.

Едва он поднялся на ноги, и взял Марину на руки – какой лёгкой она кажется – как появилась Миранда. Сразу всё поняла – ни звука не проронила. Только открыла перед ним дверь их с Мариной апартаментов – и бесшумно затворила за спиной.

— С вами всё хорошо, Ортем? – спросила Марина, не открывая глаз. – Я ужасно переживала. Мне сказали, что вас обязательно отпустят.

— Всё хорошо, – ответил Артём, сам не уверенный в том, что сказал. – Вы устали. Вам нужно отдохнуть.

Она улыбнулась, не открывая глаз, и заснула, едва только Артём положил её на простыню. Надо бы раздеть её, но рука не поднимается – Марина очень этого стесняется. Пару минут посидеть, подумал Артём, только пару минут. Сел на пол, упершись спиной в кровать, и буквально на секунду закрыл глаза.

День 13. Книга – источник знаний [оглавление]

Ну разумеется, проснулся в постели. А где же ещё? Марина сидела в кресле, придвинутом к изголовью – рисовала в альбоме. Как только Артём уселся, она улыбнулась, и взяла его за руку.

— Уже не переживаю, – упредила она вопрос. – Простите. Вас сразу же арестовали, я успела это заметить. Сэр Джеймс сказал, что ничего страшного нет, что вы не сделали ничего такого, но я всё равно переживала. И знаете, что? К нам переехал доктор Ливси! Такой интересный мужчина!

Видимо, что-то мелькнуло во взгляде Артёма, потому что Марина покраснела.

— Я понял, что вы имеете в виду, – заверил Артём, усаживаясь. Всё тело болит, сил нет. Такое ощущение, что Артёма избивали все эти два дня – так, чтобы только костей не поломать. Сплошные синяки! На лице и шее – три пореза, один из которых едва не стоил ему глаза – всё тот дроссель с ножом. В остальном вроде всё на месте.

Марина кивнула, взяла его ладонь в свои.

— Про вас весь Рим говорит, сэр Ортем. Все хотят услышать ваш рассказ! Но мы первые, да?

Пока не называете чисел, имён и точных координат – рассказывайте, что хотите, говорил сэр Джеймс. Если сведения засекреченные, вам сразу дадут знать, перед тем как разрешить вернуться в город. Сомневаетесь – лучше вначале спросить, что именно можно рассказывать.

— Вас вызывает лорд Тиберий Стоун, – добавила Марина. – Как только вы проснётесь и приведёте себя в порядок. Вам звонить не стал, мне позвонил. Я опять немного волнуюсь, сэр Джеймс. Но госпожа Ингир сказала, что если дроссель хотя бы раз не затеял драку, и хотя бы раз не посидел на гауптвахте – то какой же он дроссель?

Артём рассмеялся, и Марина к нему присоединилась.

— Встаю, – подумал Артём вслух. – Нельзя заставлять лорда Стоуна ждать.

– - -

На заседании трибунала присутствовал лорд Тиберий Стоун, командующий римскими войсками; рядом с Артёмом стояли сэр Джеймс Батаник и оружейник, Марцелл Катон. Только последний был совершенно спокоен, даже улыбался – едва заметно, конечно. В суде веселье неуместно.

— Сэр Ортем Злотникофф, – председатель трибунала, Марк Нумерий Ларций, был единственным, кому было явно за шестьдесят. – Трибунал изучил подробности инцидента, и пришёл к выводу, что ваши действия в бою под Лиссабоном, 12 июня сего года не содержат состава преступления. Я уполномочен сообщить вам, что, в порядке исключения, мы рассмотрим вопрос об использовании вами личного оружия.

Здешний устав, касающийся обязанностей дросселя, Артём прочитал уже несколько раз. Дросселю запрещалось вступать в непосредственные боевые действия, если только не было прямого приказа командира. Запрещалось оставлять свой отряд – если он разделился, дроссель обязан присоединиться к той его части, где находится командир. Ну и, конечно, главный пункт обвинения – что оставил другого дросселя, когда тому требовалась помощь.

Видимо, в уставе не нашлось однозначной трактовки того, что делать, если вражеский дроссель собирается напасть на командира – а единственный способ воспрепятствовать – это, формально, бросить другого дросселя.

— Пистолет я пока оставлю себе, – сообщил оружейник. – Подумаю, как его улучшить. Зайдите потом ко мне, выдам вам второй костюм. Для, так сказать, гражданских целей. Не прощаюсь.

Судя по довольному выражению лица, оружейник не сомневался в исходе дела.

— Дроссели не могут пользоваться штатным вооружением, – пояснил сэр Джеймс, проводив оружейника взглядом. – Силовая установка, даже такая слабая, как в булаве, затрудняет скольжение. Забирает очень много сил. А холодное оружие, сами понимаете, бесполезно – и против нечисти, и против людей с булавой, не говоря уже о танке.

— Скажите, уже выяснили, что это был за дроссель? Почему напал на нас?

Сэр Джеймс пожал плечами.

— Разбираются. Это первый случай, сэр Ортем. Мы допускали, что дроссель может, во время скольжения, утратить самоконтроль или иным способом стать опасным – это предусмотрено. Всякое случается. Но чтобы охолы были так вооружены, и располагали своими дросселями – это впервые. Надеюсь, до чрезвычайного положения пока не дойдёт. Поэтому приказ: о вражеском дросселе не упоминать. Можете рассказать, что напали охолы, без подробностей. Обязательно зайдите к доктору Ливси.