– Да все бы ничего, - весело рассказывал дальше Мериадок.
– Вот только табак этот стоит дорого. Пиппин конечно выдает работникам кроме жалования за работу определенную норму табака в дополнение, но заядлым курильщикам этого мало. Когда табак просушили ровно неделю, измельчили и упаковали в мешки, старый Фред убирал в амбаре, нашел табак на перекладине и забрал себе.

– И мы бы наверно ничего и не узнали бы, - продолжал Пип.
– Если бы он не прибежал вечером к нам, перепуганный на смерть и не рассказал, что вся его семья во время ужина уснула прям за столом, кто прямо лицом в тарелке, а кто даже упал под стол. Мы его расспрашивали, что он делал, а он говорил, что ничего, просто поужинав раньше всех, как обычно, не выходя из-за стола закурил трубку. Потом стало ясно, где он взял табак, как он был высушен. Мы все просчитали за пару месяцев, у нас даже есть небольшой мешочек такого табака. Конечно, старик Фред ни о чем не знает и по сей день.

– Думает, что это было какое-то волшебство, - смеялся Мерри.

– Очень занятно, - улыбался Гэндальф.
– Скорее всего, мои дорогие хоббиты это скоро очень нам пригодится в пути.

– Правда?
– подскочил Пиппин, - Я так рад...

– Кому это - нам?
– осторожно спросил Фродо и улыбка исчезла с его лица.

Гэндальф встал с кресла-качалки и нервно зашагал взад и вперед по гостиной.

– Это мне и тебе мой милый Фродо...

– А как же я?
– возмутился голос в дверях.

Все повернулись к входной двери гостиной и увидели только что вошедшего Сэмуайза Гемги. За веселой историей секретного свойства табака "Брат Пип" никто не видел и не слышал как Сэм вошел в комнату.

– Мистер Фродо, Вы же никуда не отправитесь без меня, так ведь?

Фродо слышал в голосе Сэма ноты озабоченности и в тоже время полной готовности и решительности. Это заметил и волшебник и повернулся в сторону садовника, собираясь что-то сказать...

– Гэндальф, я не понимаю, какой путь? Куда? Зачем?
– Фродо тяжело задышал и почувствовал какой-то шум в ушах, перед глазами все поплыло, невыносимо заныл давний шрам от ранения моргульским клинком, а перед глазами в размытом виде снова заплясал Голлум с Кольцом в руке, вдруг резко все потемнело и хоббит провалился в какую-то непроглядную тьму.

Очнулся Фродо в постели, рядом с ним сидели три хоббита и один маг. Слегка приподнявшись на подушке, Фродо попросил друзей оставить его наедине с Гэндальфом и рассказал волшебнику свой ночной кошмар, который мучал его вот уже столько раз. Брови мага нахмурились. Немного помолчав, он спросил:

– Имя Аркенстон тебе известно?

– Конечно, дядя Бильбо мне рассказывал о нем. Это большой белый камень - Государев Камень, сердце Одинокой Горы. А почему ты спрашиваешь?
– вдруг заволновался хоббит.

– А Фалкрист?

– Нет. Никогда не слышал, - в голосе Фродо появился неподдельный страх.
– А что это? Или кто?

– Сегодня, я отправляюсь к Веселым Холмам, - не ответив на вопрос хоббита, продолжил Гэндальф.
– Вернусь через неделю. Будь готов - поедем в Гондор на празднование совершеннолетия Элроса, старшего сына Арагорна и Арвен.

Гэндальф вышел из спальни Фродо, попрощался с хоббитами и, захватив попутно из протянутой руки Пиппина полный кисет табака "Брат Пип" вышел через большую зеленую дверь и трижды свистнул. Послышался цокот копыт и ржание коня. Как читатель наверно уже догадался, это был конь всех коней Скадуфакс. Гэндальф надел на себя серый плащ, скрыв под ним свое белое одеяние. С ловкостью молодого воина запрыгнул на коня, развернул его в сторону большой дороги, ведущей к северным границам Ривенделла, и галопом поскакал вперед.