Лив, сражённая таким неожиданным напором, растерянно поглядела на жёлтых хансангов, словно искала у них теперь уже поддержки. Парни, кстати, тут же приободрились и уставились на девушку с молчаливым укором, и даже, кажется, готовы были что-то сказать о глупости и неразборчивости связей Лив. Но изобретатель перехватил эти их взгляды и решительно изменил объект своих нападок:

— А вы, дуболомы! Стражи границ называетесь! Я вам эту птицу поручил, а вы отбить не могли? На своем же поле чужим стражам отдали?! Ох вы, хансанги замка Теки, стражи жёлтого поля, мои доверенные лица! На что вы годитесь, дуболомы?! Одну маленькую, беззащитную птицу сберечь не сумели?

В общем, Геннадий Леонтьевич орал, они, все трое, стояли почему-то на вытяжку с понурыми лицами, а Лив пыталась себя утешить, что эта ситуация гораздо лучше той, в которой её догоняет толпа близнецов радужного города и разрывает на части. По опыту она знала, что изобретатель, в конце концов, выдыхается. Что и случилось через несколько минут.

Геннадий Леонтьевич, тяжело дыша, словно от тяжело проделанной физической работы, замолчал, подошел к столу и стал пить воду из красивого графина, пара к которому стояла тут же, маня отблесками свежей вкусной воды. Изобретатель пил жадно, словно это он, а не Лив, несся сейчас в неповоротливых доспехах по чужому городу, уходя от погони. Девушка сглотнула. Ей было жарко, и очень хотелось пить. Но никто не предложил.

— Я уходила от погони, — намекая на теоретическую вероятность своей жажды тихо сказала Лив.

— Погоня? — Изобретатель, чуть не поперхнувшись, бросил молнию взгляда на светлого, остановившего Лив.

— Да нет же, — жёлтый хансанг был растерян, — какая погоня? Она просто неслась, как сумасшедшее пугало, пересекающее нелегально границу поместий, и тряпки из-под доспехов зелёных развивались за ней. Но улицы были пустынны. Я думаю, юххи перекрыли толпе пути.

Изобретатель успокоился и продолжил индивидуальный, хотя и затянувшийся водопой. Лив посмотрела на свой очередной «сногсшибательный» наряд.

— Я сниму это с себя, можно? — некстати спросила она, указывая на свою походную одежду стража, которая местами топорщилась, а местами свисала с тела. Хансанги посмотрели на неё быстро и умоляюще. Геннадий Леонтьевич от такой её наглости воду пить перестал, и уже собирался что-то опять закричать, как Джемин, светлый из жёлтых, спешно произнёс, пользуясь секундным замешательством изобретателя:

— Джонг... Что теперь с ним будет? Мы можем что-нибудь сделать?

Лив, неуклюже вылезая из доспехов, метнула на него удивленный взгляд. Если они такие враги, то чего он так заботиться о рыцаре Шинга? Тем не менее, Мин продолжил мысль своей пары:

— Мы можем его переправить в тот мир, где банхал не вызовет подозрений...

— Да уж, — проворчал Геннадий Леонтьевич, видимо, то ли передумавший, то ли забывший о том, что он собирался ещё покричать на Лив, — одинокие там совершенно не вызывают подозрений. Потому что все — одинокие. Нет родственных душ под единой Луной, сколько не ищи, Теки, нет их там...

Хансанги пригорюнились. Они подумали одинаково о чем-то молча, затем светлый жёлтый произнёс:

— И будет Джонг теперь вечно бродить банхалом с чувством, что его разорвали на части? И одна сторона его тела будет все время болеть и кровоточить, словно от него отодрали с мясом кусок? Бедный Джонг, он наказан ещё больше, чем его хансанг....

— Или бабу себе какую найдет, — вдруг совсем не в тему проворчал изобретатель. — С квартирой, пышным бюстом и большой зарплатой. Эту, как её... Бизнес-леди.

Поняла всю степень его цинизма, очевидно, только Лив. Изобретатель посмотрел на её возмущенное лицо, на удивленные взгляды жёлтых, которые не поняли ни единого слова из его тирады, и махнул рукой:

— Это я так... Предположительно.

Он ещё раз обвел глазами троицу, застывшую в ожидающем недоумении, и немного стушевался:

— Ну, чего вы? Чего? Я, может, и сам... Брезгаю таких вероятностей.

Девушка перевела взгляд на Теки.

— А вы разве не враги? Вы не должны радоваться, что Шинга ... пали? — Лив задала вопрос, прозвучавший немного злобно. Она все ещё не могла понять, что происходит, почему и зачем она здесь.

— С чего вдруг? — совершенно искренне удивился Джемин.

— По-моему, — ответила убеждённая в своей правоте девушка, — вы только и делали, что ссорились и гоняли друг друга с цветных владений.

— Мы не ссорились, а соревновались, — сказал Мин. — Чувствуешь разницу?

Лив отрицательно покачала головой.

— На мой взгляд, это были типичные разборки, кто круче.

— Ну, да, — сказали хансанги удивленным хором. — Но разве это вражда?

Геннадию Леонтьевичу к этому времени надоело уточнение формулировок, и он тяжело и громко засопел.

— В общем, — сказал изобретатель, — к проблеме встречи Лив с Саввой, у нас, по милости вас троих, прибавляется ещё одна задача. Зелёный должен выжить. Вот так изменились правила. Оставшимся на Ириде рыцарем Шинга займется Джемин.