Дети хорошо устроили закуток. Натаскали сюда всякой мелочи, матрасов, старейший разодранный диван по частям: отдельно лежали сиденья, отдельно подушки - всю конструкцию собрали только недавно, прислонив её к заступу, огораживающего крышу. За домом находилась вытяжная труба, днём она страшно гудела, но сейчас работала вполсилы, только нагнетая атмосферу ночи.

Вьес подтащила один матрас к заступу и уселась на него, вытащила из рюкзака консервы, пару ломтей хлеба, вилку, бутылку воды и бинокль. Консервы пришлось открывать старым ножом в зазубринах, не раз выручавшим девушку, - захватить консервный нож ни из дома, ни из бара та не догадалась.

Из темноты раздались шорохи. Вьес перехватила клинок, отставила банку в сторону и метнулась в сторону двери.

– Не пугайся, - негромко попросили её, - Ви, это я.

Худой мальчишка в старых потрёпанных шортах вышел на площадку, более-менее освещённую отражённым светом от фонарей снизу, и опустил голову, сцепив руки за спиной, словно его застали за чем-то нехорошим.

Девушка чертыхнулась.

– Ну ты и напугал меня, Айзек, - выдохнула она и вернулась на матрас.
– Хочешь тушёнки? Отвратной и наполовину синтетической, но тушёнки.

Мальчик мотнул головой, но пристроился рядом, облокотившись на заступ.

– Что ты здесь делаешь?
– поинтересовалась Вьес, приготовив себе нехитрый перекус. Айзек поджал губы и промолчал. Девушка прервала весьма поздний ужин и пристально посмотрела на своего нечаянного собеседника. Тот отвёл глаза.

– У отца началась ломка, - тихо пояснил он.
– Бьёт всё, что попадётся под руку.

– Опять? Чёрт, - нахмурилась девушка.
– Когда он принимал красный в последний раз?

– Недели три назад, - пожав плечами, ответил мальчик.
– В клинике не будут больше выдавать ему препарат. Мол, он исчерпал свой запас и не приносит пользу обществу. Это первый раз, когда он так долго не может найти ещё.

– Дерьмо, - выдавила девушка, сжав в руках вилку: в плечо предсказуемо отдало ноющей и тянущей болью. Они оба замолчали ненадолго. Вьес поглядывала за окнами квартиры, но там было спокойно и пусто.

Наконец, идея пришла ей в голову.

– Изи, ты не побоишься сбегать пониже?
– спросила девушка, посмотрев на мальчишку снизу вверх.
– К моему старому другу. У него комнатка находится в старом голубом доме, напротив того злачного магазинчика, возле которого как-то - помнишь, хвастовалась?
– Дора гуляла.

Айзек повернулся к Вьес с усталым интересом, но не испугом - это уже было очень хорошо.

– Зачем?

– Передать записку. Мистеру Крейяру, - одобряюще улыбнулась девушка.
– Я попрошу, чтобы он дал тебе порцию красного для отца, не думаю, что он может дать больше.

Мальчик округлил глаза, открыл от удивления рот; он не мог поверить своему счастью. Несмотря на юный возраст, он уже знал, что ничего в этом мире не делается просто так.

– Услуга за услугу, - подытожила Вьес и достала из рюкзака лист.

Айзек отправился в нижние кварталы следующим утром. Почти силой девушка вручила ему бутерброд - мальчишка отнекивался, но голодно блестящие глаза выдавали его. Сама же Вьес осталась наверху. Ночью она так и не смогла заснуть, ворочалась, слушала тихое сопение завёрнутого в три довольно тонких покрывала Айзека. Болела голова из-за этого.

С ночи около её дома так никто и не появился. Занавески на окнах никто не трогал, всё внутри квартиры оставалось на своих местах.

– Чёртов Клайв, - прошептала девушка, зябко укутавшись в покрывало.
– Чёртов Клайв. Напугал меня, придурок.

Скрипнула дверь, ведущая из дома на крышу, - она никогда не бывала закрыта, усердные детишки сломали замок ещё давно, и никто из жильцов даже не думал о том, чтобы этот замок починить. Сидящая около края Вьес повернула голову, уже собравшись поприветствовать вернувшегося Айзека. Только это оказался не он. Сверкая глазами и выдыхая воздух, словно взбешённый бык, в дверном проёме стоял мужчина, сжимавший в руках толстую палку, похожую на ножку стула. Внезапный посетитель обвёл крышу взглядом.

Глаза его были красными из-за полопавшихся, видимо, от перенапряжения сосудов, капли пота стекали по вискам за поношенную футболку, а руки мелко тряслись. Мужчина заметил Вьес почти мгновенно.

– Ты!
– заорал он и тут же бросился вперёд, перехватив палку как биту.
– Ты забрала моего сына, мразь! Сдохни!

Девушка перекатилась, без проблем уходя от удара, схватила свою сумку и бросилась к лестнице вниз: пытаться как-то образумить человека, давно не употреблявшего красный было бесполезно, Вьес знала это слишком хорошо. Проще - сбежать, спрятаться, пока охваченный бесцельной яростью разум не найдёт себе другую цель. О том, чтобы аккуратно отключить безумца и спасти от него случайного человека, девушка даже не думала. Во-первых, это была не её проблема, она не собиралась защищать всех вокруг, а, во-вторых, это было просто опасно - ломка по красному, последняя стадия, была похожа на безумства берсерка, не чувствующего боли и жалости.