Сорокин осторожно спросил:

–  Вы кого-нибудь из этих девиц знаете?

–  Нет.

–  Может быть, на друзей обратили внимание?

–  Кое-кого видела. Вам, наверно, их фамилии нужны? К сожалению, ни одной фамилии назвать не могу. Не зафиксировались. Мне легче запоминаются имена. Правда, мои личные. Я не признаю ни Гришек, ни Борек, ни Володек. Понимаете, Николас, это режет слух.

–  Понимаю, Капитолина Аркадьевна, понимаю… Назовите, в таком случае, ваши имена.

–  Лико. Робис. Кажик. Еще Жора… Этого, между прочим, все так зовут. Даже мой Геша.

«Задача, - подумал Сорокин.
– Придется немало попыхтеть, прежде чем расшифруются эти Робики и Кажики…»

–  Вы, судя по всему, видели их. Может быть, опишете внешность? Ну скажем, Лико.

–  Лико? Пожалуйста, - оживилась Капитолина Аркадьевна.
– Мне только тридцать два года, - скосила она по крайней мере лет пятнадцать.
– Мужчины еще кое-что значат для меня.

–  Не сомневаюсь…

–  Спасибо, Николас. Вы интереснейший человек… Лико совсем молод. Высокий такой. Кареглазый… Красавец! Ах, если бы он не пил!
– вздохнула Капитолина Аркадьевна.
– Честное слово, Лико блестящая пара для любой девушки. Я очарована им!

–  Теперь - Робис.

–  Робис пониже ростом. Уже в плечах. Однако тоже красавец… - Капитолина Аркадьевна помолчала секунду-другую.
– Застенчивый. Девушек сторонится. Только со мной любил разговаривать. Все рассказывал о своей матери. Какая она хорошая и добрая!.. Отца у него нет. Погиб на войне.

«У Цыбина тоже отец погиб, - отметил про себя Сорокин и неожиданно замер, почувствовав сильный прилив крови к вискам. Потом схватил карандаш, лежащий на столе, извлек из кармана блокнот, торопливо написал: «Робис».
– Робис… Борис? Ну да! Как это я сразу не догадался! Те же буквы почти тот же порядок. Р-о-б-и-с - Б-о-р-и-с… Ай да Капа!»

Капитолина Аркадьевна тронула Сорокина за рукав, спросила с заметной тревогой в голосе:

–  Что-нибудь случилось, Николас?

Сорокин задал встречный вопрос. Правда, не с таким интересом, с каким задала Капитолина Аркадьевна.

–  Настоящее имя Робиса - Борис? Так?

–  Да-да, Робис это Борис. Геша так его и представлял, когда привел ко мне. Вы его знаете?

–  Немного… Следующий - Кажик?

Кажик не расшифровывался, однако Сорокин не сомневался, что Капитолина Аркадьевна так называла Женьку Боброва. Приметы, которые она перечислила, подтверждали это.

«Кто же Лико?
– вернулся Сорокин к первому имени.- Может быть, Алик? Ладно. Разберусь после».

Оставался Жора. Этот человек, судя по характеристике Капитолины Аркадьевны, был худощавым, стройным парнем лет восемнадцати с «голубыми-голубыми» глазами и «очень чувственным ртом».

Девушки, которые приходили с друзьями Гирина, оказались удивительно похожими. У всех были рыжие волосы, сильно накрашенные губы и ресницы, все были подстрижены под мальчишек. Правда, одна девушка отличалась тем, что имела на правой щеке мушку. К сожалению, Капитолина Аркадьевна не могла сказать: была эта мушка «живой» или «подсаженной».

Сорокин снова заинтересовался Гириным.

–  Что же все-таки отвечал вам Геша, когда вы предлагали ему работать?

–  Сперва говорил, что не может найти подходящего места,- вздохнула Капитолина Аркадьевна.- Затем стал ссылаться на плохое здоровье. Сейчас отделывается шутками: «Работа - не волк, в лес не убежит». Представляете?

–  У него нет родителей? Или они тяжело больные люди?

–  Есть, есть, как же!-сделала страшные глаза Капитолина Аркадьевна.
– Это такие здоровые люди, что они всех нас переживут… В колхозе работают. Отец - трактористом, мать - дояркой. Зарабатывают тысячи, и прислать сыну сотню-другую для них ничего не стоит… Жадные!

–  Может быть, наоборот?

–  Как это?

–  Стоит ли тратить деньги на бездельника?

–  Пожалуй, не стоит, - неожиданно согласилась Капитолина Аркадьевна.
– Ах, как я сожалею, что тратила на него деньги, ах, как сожалею! Мне бы нужно сразу поставить его на место… Что он натворил?

–  Не хочу опережать события, - сказал Сорокин.
– Однако дело может закончиться скамьей подсудимых.

–  Боже мой, боже мой!
– воскликнула Капитолина Аркадьевна.
– Вообще-то - очень романтично!.. Ах, почему мне не двадцать лет? Николас, я бы тоже рискнула…

–  Вы ничего больше не можете сообщить мне?
– поднялся Сорокин.

–  Не знаю…. Наверно, я больше ничего не сообщу вам.

–  Благодарю за беседу.

–  Подождите.
– Капитолина Аркадьевна встала, прошла в соседнюю комнату и через минуту вернулась оттуда с финским ножом.- Это его,- сказала она.- Может, понадобится вам.

–  Да.

«Кажется, это тот самый нож, которым преступники угрожали таксистам. Если это так, то дело будет закончено в два-три дня. Никто из преступников не сможет уйти от наказания».