Само донорство – явление достаточно старое. Первые доноры давали кровь для раненых на войне, – затем донорство крови стало широко распространенным. Эти доноры были почти исключительно добровольцами: сдача крови никоим образом не отражалась на их здоровье. Исключением, преступным, было лишь принудительное взятие крови во время II Мировой войны в ХХ веке – его производили германские нацисты: у военнопленных и даже у детей, иногда всю. Позже, чем донорство крови, появились донорство кожи, глаз, зубов и, довольно редкое, костного мозга – для спасения пораженных лучевой болезнью.

Источником внутренних органов являлись исключительно свежие трупы людей, хотя какой-то период после открытия циклоспорина существовал особый вид преступления: похищение, торговля и убийство людей, в том числе и детей, для получения органов для трансплантаций, с которым обществу пришлось вести жестокую войну.

Постепенно освоение техники консервирования органов дало возможность создать необходимый трансплантационный фонд. С его помощью удавалось спасать уже всех, кого можно.

Но материал этого фонда не был достаточно хорош. Поэтому сочли допустимым и гуманным умерщвлять безнадежных идиотов, содержавшихся в специальных клиниках. Качество пересадок было повышено. Кроме того, удалось улучшать здоровье весьма, правда, ограниченного количества людей, которым не угрожала смерть. Блестящие результаты подобных пересадок толкали на расширение их производства.

Возможность широкого использования внутренних органов животных, вначале казавшегося невероятно заманчивым, не подтвердилась для большинства видов трансплантации. Перспективность же применения человеческих органов повышалась ещё и тем, что увеличивалась продолжительность жизни людей, которым хирурги заменяли ряд изношенных органов. Этим способом удалось добиться результатов раньше, чем другими. И постепенно, начиная с единичных случаев, утверждаемых всемирным голосованием для спасения или продления жизни исключительно крупных ученых, двинулись к широкому использованию неполноценных в качестве доноров-смертников.

Окончательно это явление утвердилось после первой удачной операции пересадки головы гения на тело неполноценного. Восторг по поводу этой сказочно сложной операции был настолько велик, что большинство людей весьма благосклонно отнеслись к словам хирургов, осуществивших её. Вот что они завили. – Лал включил экран. Человек с погонами, атрибутом медиков, ставших после исчезновения войн главными защитниками человечества, говорил:

– Наша эпоха крайне скудна крупными открытиями: мы страшно медленно движемся по пути научного прогресса. Все мы бьемся над поисками выхода из данной ситуации.

К сожалению, ограниченные возможности организма ставят предел повышению интенсивности нашей работы. Усилия наиболее способной части человечества добиться успеха за счет беспощадного отношения к себе имеют следствием быстрое изнашивание организма и тяжелые заболевания различного рода.

Все они, за исключением связанных с заболеванием мозга, радикально излечимы с помощью способа, обладающего почти стопроцентной надежностью. Но для этого приходится жертвовать наименее ценной частью человечества. Здоровье и связанная с ним продолжительность жизни полноценных ученых, являющихся двигателями прогресса, приобретаются за счет жизни малоспособных, неполноценных людей, которые используются как доноры-смертники.

Если рассматривать это с точки зрения интересов человечества в целом – такой порядок правилен, справедлив. Неполноценные не растрачивают свое здоровье из-за полной неспособности к интенсивному интеллектуальному труду, а в других видах труда, которыми они способны заниматься, общество совершенно не нуждается. Находясь на содержании общества, они должны давать что-то взамен, чтобы не быть ненужной обузой.

В настоящее время складывается правильное разделение функций между людьми, базирующееся на их способностях. Я имею в виду установившийся способ воспроизводства человечества. Полноценные женщины имеют возможность целиком посвятить себя своей работе, интеллектуальному труду, благодаря тому, что не способные к нему женщины вынашивают, вскармливают и нянчат их детей. В этом проявляется проникновение в правильное понимание законов природы, совершенно очевидных.

Но нам следует учиться мудрости у природы более последовательно. Если мы взглянем пристальней, то мы обнаружим, например, у муравьев – наиболее типичных общественных животных, как специфическая группа особей – самцы, выполнив свою функцию – гибнет, так как стала более не нужной своей большой семье, своему сообществу. Это явление – также следствие объективных законов природы, чья неизбежная и даже, как может показаться, жестокая необходимость способствует лучшему выживанию вида в целом.

Человек – не муравей, но наивно думать, что он полностью порвал связь с природой. Убивая неполноценного, вклад которого в сумму общечеловеческого труда равен нулю, мы можем обеспечить здоровьем и долголетием полноценного, растратившего свое здоровье на себя и на неполноценного, пользующегося плодами этого труда. Человечество в целом как вид при этом выигрывает, притом весьма ощутимо. И в этом безусловная моральная оправданность использования части неполноценных в качестве доноров-смертников.

Не будем ужасаться жестокой справедливости сделанного вывода: в настоящее время другого выхода не существует. Ведь получаем же мы необходимые нашему организму белки, убивая животных, хотя люди будущего, научившись производить полноценные синтетические белки, возможно, станут вегетарианцами. Возможно, что в будущем мы научимся и восстанавливать здоровье и продлевать жизнь людей другими способами.

Но в настоящее время мы ещё лишены этой возможности, и поэтому человечество сейчас не в праве отказываться от тех огромных выгод, которое дает использование доноров-неполноценных. Конечно, здесь имеются неприятные стороны, неизбежность которых необходимо понять, и примириться с ними, не заостряя на них внимание. Точно так же, как есть неприятные стороны, связанные с употреблением в пищу мяса животных.