– А что может чувствовать мать, которую покинул ребёнок? Боль, тоску. Но у меня будет малыш, я смогу дарить ему любовь.

Мама скосила на меня глаза и поспешила пояснить:

– Это не значит, что я перестану любить тебя. Ни в коем случае.

– Понимаю, - кивнула я с улыбкой.

Язык не повернулся сказать о Близнецах Источника. Не стоит, наверное, заранее пугать маму. У неё ещё будет время узнать правду и смириться с тем, что её дети обречены на жизнь, полную опасностей. Если с этим, вообще, можно смириться.

Видимо, на маму тоже повлияло ночное умиротворение, и ведьма решила задать волнующий её вопрос.

– Что ты думаешь о Дамире и Грегоре?

Женщина хотела выглядеть непринуждённо, спрашивая меня об этом, но слишком прямая спина и внимательный взгляд выдавали её волнение.

– Они кажутся... интересными.

Я с трудом подобрала слово, которое передавало бы моё отношение к инкубам и которое не огорчило бы маму. К счастью, ведьма услышала то, что хотела услышать.

– Я так и думала, что они тебе понравятся!

Разуверять мать не стала, пусть считает, что в семье проблем нет.

Незаметно для себя самих мы дошли до места, на котором должен был возвышаться наш дом, и замерли перед незнакомым особняком. От металлической калитки, выкрашенной в белый и золотой цвета и украшенной резными листьями, вглубь участка убегала дорожка из бледно-голубых плит. Вдоль неё раскинули веточки кусты роз, что цвели круглый год (одно семя состояние стоит, а тут их не меньше двух десятков использовали!), а над головой вереницей тянулись светлячки, реагирующие на движение.

В остальном сад не отличался от того, что был раньше. Разве что ухоженнее стал, и растения почему-то припорошило снегом.

Дом же изменился кардинально. Невысокое крыльцо украшали перила, выполненные в том же стиле, что и ворота. Белые, заговорённые от грязи, ступени вели на веранду, увитую плющом. По стенам из светлого камня расползался пушистый мох. Ухоженный, как и всё вокруг. Голубая дверь была расписана золотыми рунами, в основном защитными. Через большие окна-арки, завешенные тонкими шторами, я разглядела просторный холл.

– Вот это мы вышли за платьем, - некультурно присвистнула мама.

Указывать на это желания не было, поэтому я толкнула входную дверь. В громадной (если сравнивать с тем, что было раньше) прихожей пахло мокрым камнем. У стены расположились два вместительных шкафа, а между ними - мягкая кушетка. Удобная.

– И куда ставить обувь?
– тихо спросила я, разувшись.

Пальцы рефлекторно теребили пряжку на туфлях, а ступни приятно холодил каменный пол.

– Сюда, госпожа, - откликнулся один из шкафов, тут же распахнув створку.

За ней обнаружился ряд аккуратно составленной и вычищенной до блеска обуви. Мои школьные туфли последний раз так сияли ещё в магазине! Стоило мне поставить их на полку, как от уличной грязи не осталось и следа. Заодно и потрескавшиеся мыски пришли в первозданное состояние.

– Чудеса-а, - прокомментировала мама, во все глаза рассматривая свои старые сапоги.

Их ведьма любила со времён студенчества и не желала расставаться, даже когда одна подошва отклеилась, а вторая треснула. Думаю, теперь её радости нет предела, потому что обувь, подчиняясь неизвестной мне магии, выглядела идеально.

– Они уже пришли!
– раздался возглас из глубины дома, и мы с мамой заинтересованно обернулись.

Вторая дверь, что вела из прихожей в гостиную, попыталась закрыться перед моим носом, но я оказалась проворнее. Мама протиснулась мимо меня, пока я придерживала сопротивляющуюся дверь, и снова некультурно присвистнула.

Первый этаж по площади увеличился раза в два. Напротив нас располагалась широкая лестница, уходящая вверх спиралью, как в старых замках или шикарных домах, в которых я никогда не была.

Всё здесь сияло и искрилось, даже простая на вид мебель кричала о богатстве хозяина. Атмосфера сдержанной роскоши подавляла, потому что мы с мамой ей не соответствовали: обе уставшие и растрёпанные, в аккуратных, но старых платьях. На мгновение мне стало стыдно за себя, но после мой взгляд наткнулся на скрюченных в углу гостиной демонов.

Дамир, одетый в простые штаны и майку без рукавов (срамота какая!), с волосами, спрятанными под косынку, наносил на голубые тканевые обои рисунок. Золотые листья, цветы, птицы и феи уже украшали почти всю стену, остался лишь кусочек в углу. Им инкуб и занимался.