Алисе стало дурно и она вспомнила о том, что предупреждал ее Дегтярёв: кто знает об “Антидоте”, тот точно захочет тебя убить.

– И сколько вам нужно крови? – уточнила девушка.

– Около двух с половиной литров, – спокойно ответил Светлов, опуская документы и переводя взгляд на пленницу.

В голове появились нехорошие мысли, но мозг все же искал выход из безвыходной ситуации. Сдаваться так просто никак не хотелось, а хотелось унести поскорее отсюда свои ноги и “Антидот”, желательно, в своем теле.

– Это... Чего это... – Романова пролепетала неразборчивые слова, припоминая о том, что для жизни человеку нужно потерять не более литра из положенных четырех с половиной литров. – Это значит, что я не выживу.

– Выходит, что нет, – Дмитрий развел руками. – Человеку, который приобрел этот “Антидот”, нужно вернуть его способности, как можно скорее.

– Его способности? – комок в горле разрастался. – Ваш “Антидот” начинает действовать в крови других людей даже с одной капли!

– Он действует на недостаточное количество времени, а для транспортировки крови, необходимо два с половиной литра. Ты это понимаешь?

Чокнутый наемник! Понимаю, но как тебя переубедить?

– Я понимаю, что ты мерзкий предатель, – презрительно бросила Алиса, плюнув на правила приличия. – И то, что для тебя нет ничего святого...

– Значит, ничего ты не понимаешь, – протянул Светлый и осмотрел подвал. – В общем, так: тебе двадцать пять лет строгого режима выставила Россия, если узнать, что на тебя повесят еще и в Украине, то не выйти тебе из мест столь отдаленных еще очень и очень долго...

– Спасибо за заботу!

– Рот закрой! – перебил ее Дмитрий. – Через два часа тебя ждет операционный стол, поэтому рекомендую сказать “спасибо” за быструю смерть.

– Спасибо, козел!

– Не за что, дорогая! – самодовольно усмехнулся Светлов. – Ладно, надеюсь ты осмыслишь и мои предположения, – он встал и подошел к двери. – У тебя еще есть пару часиков на философствование. Думаю ты сделаешь правильные выводы. Буддисты говорят, чтобы достичь нирваны, нужно постигнуть смысл смерти, как неизбежного и очистить разум от скверны...

– Пошел ты, сволочь! – огрызнулась Алиса.

– Я предупредил, – хмыкнул Светлый. – Удачного очищения!

Дверь захлопнулась, противно скрежеща ржавым металлом, но свет не погас.

Тут и думать нечего. Придется смириться со своей смертью, которая придет через несколько часов.

Девушка пыталась развязать руки, развязать путы на ногах – все тщетно. Крепко все завязано.

Сон все-таки взял свое и, перестав ему сопротивляться, Алиса закрыла усталые веки.

Сны были тревожные и смутные. Стук железной двери от резкого открытия разбудил девушку: кто-то быстро вошел внутрь и рывком, удерживая за ремни на руках, поднял ее с пола. Кожаные ремни полоснули от рывка кожу и та, неприятно защипала. Получился ожог. Обычно такого рода травмы долго проходят. Эх, сейчас бы подорожник и как в детстве приложить его к ране.

Какой-то наемник вытащил ее из камеры и поволок наверх по ступеням. От полузакрытых окон стало видно, что уже стало светать. Было непривычно светло для раннего утра поздней осени. Тени от досок, которыми были забиты окна прачечной, создавали причудливые узоры на бетонном полу. Несколько метров неизвестный наемник тащил волоком девушку. Она отчаянно перебирала ногами по полу, стараясь не получить больше увечий. Через несколько минут наемник толкнул рукой дверь в неизвестной Алисе комнаты и, резко дернув за ремни на руках, он заставил ее сесть на старый и грязный деревянный стул. Затем наемник развернулся и вышел за дверь. Алиса огляделась: подсобное помещение прачечной с синей облезлой краской, желтыми потеками от дождя на потолке, огромными стеллажами на которых раньше хранились вещи, еще пара железных сейфов. Посередине стояла большая больничная кушетка советской эпохи, накрытая клеенкой и белой тканью пропитанной антибактериальным раствором. В комнате светила синяя лампа, которая подсвечивала все ультрафиолетовым цветом. В импровизированной операционной суетились несколько мужчин в белых халатах,чьи лица закрывали медицинские маски. Они раскладывали какие-то приборы, бутыли и шприцы. Вот и все за что мог зацепиться взгляд. Алиса глубоко вздохнула. Воздух в комнате был тяжелый и влажный.

– Вперед иди! – толкнул ее один из медиков, направляя к одному из углов комнаты, где стояла ширма. – Переодевайся.

– Вы совсем охамели? – вырвалась из крепкой хватки мужчины Романова и рванула к выходу, но тут же получила крепкую пощечину.

В дверях стоял наемник по имени Тесак, который, видимо, и вытащил ее из подвала. Он схватил беглянку за шиворот и швырнул к ширме, где ее уже ждали те самые двое сталкеров-медиков.

– Быстрее!

Четыре руки дотащили ее к заранее приготовленному синему операционному халату и стали снимать с нее комбинезон “Сева”.

– Сама справлюсь! – рявкнула Алиса и нехотя рассталась с защитным костюмом, скоро накидывая на себя голубоватый халатик из легкой ткани. Думать вообще не хотелось. Ни о чем. Даже о том, как все это будет: будет ли это быстро, как обещал Светлый или же будет мучительно больно и долго.

Анестезия? Или просто по голове ударят? Может на живую? С каждым шагом ей становилось понятнее, как чувствуют себя животные попавшие на скотобойню. Или как чувствовали себя еретики, перед виселицей или гильотиной. Абсолютная безысходность. Абсолютное равнодушие.