– Бог?

– Может быть. Ты не о том хотел спросить. Спрашивай, что хотел.

– Я тоже хочу как ты с мачты. И как капрала, и когда ссать бежали, научишь!?
– прорвало мальчишку.

– Небыстро, но научу всему, что умею, - совсем не снисходительно обнадёживаю парня.
– Новому будем учиться вместе.

– Тебе учиться?!
– недоумевает Зак. Неправильное у него ко мне отношение, надо поправить.

– Конечно, золотце. Я никогда не упускаю возможности научиться новому, если учиться не у кого, придумываю новое сам. Вот и ты учись, только не останавливайся. Начнёшь учиться у меня, привыкнешь, и это станет для тебя и смыслом, и содержанием жизни.

– А у меня получится?
– почти успокоившись, требует заверений пацан.

– Конечно.
– Позволяю себе усмешку.
– Ты способный.

– Откуда взял?
– предсказуемо среагировал Захар.

– Во-первых, ты - умница, во-вторых, тело работает общее. Просто ты своему телу не хозяин. Пока.
– Снова перехожу на деловой тон.

– Хм, ты моему телу хозяин?
– мальчишка не может сдержать ехидства.

– Ага. Я просто говорю ему "фас", - "не замечаю" подначки.

– И оно само?!
– пацан ожидаемо повёлся.

– Ну, почти. Словами это трудно..., - "усталым" тоном закругляю беседу.
– Это объясняют болью и страхом, а постигают с накоплением опыта, болезненного опыта. Научишься или погибнешь - всё получится, не ссы.

– Дык, наверху ж выссались!
– острит мальчишка, оставляя точку в разговоре за собой.

Ага, точку, типа поговорить больше не с кем, блин!

– Ну что, Дристун, нажрался господского берла, выссался, выдрыхся?
– донёсся добродушный басок Бони Маленького.

Зак открывает глаза. Точно он, акселератина.

– Да, Маленький, даже искупался. Завидно?

– Обнаглел. Рисковый ты пацан, но старших научись уважать, хотя уже поздно, наверное. Длинный Джек велел тебя к нему привести. Сам пойдёшь?

– Сам пойду.

– Вот и хорошо, может, обойдётся. Чудит Длинный непонятно, но с ним не поспоришь. Пойдём.

Идём к трону владыки. Зак с Бони болтают по дороге.

– Что там Длинный чудит?

– Да как всегда, в общем-то, Чарли Ёршика помнишь?

– Вечная ему память?

– На этот раз не так почему-то, хотя пинал он его знатно.

– Воскрес что ли?!
– усмехнулся Захар. Других версий у него, зная Джека, и возникнуть не могло.

– Во-во! Длинный отчего-то как замер весь и надувать его стал, представляешь?! А Весельчак Гари ему грудь мял, и считал зачем-то, вот Ёршик и ожил!

– Нефигассе чудеса!
– аж присвистнул Заки.

– Это что! У нас теперь даже больные завелись!

– А раньше не было?
– уточнил Захар, внимательно вглядываясь в добродушное лицо Маленького.

– Да не!
– верно оценил его взгляд Бони.
– Эти другие. Теперь, если кто на трап подняться не может, его не пинают, как раньше, а укладывают в гамак, или ещё куда.

– Куда?
– ищет малыш подвоха.

– Вот Прилизанному вчера кто-то рёбра подправил. От души, знаешь, так подправил, что он своим скулежом уже всех достал.
– Бони принялся терпеливо объяснять.
– Так Джек ему сам ветошью ребра перетянул. Велел найти тряпки и застелить трюмные доски, чтоб, значит, Прилизанный там лежал. Только на спине. Сказал, что будет навещать.

– А! На потом что ли оставил?
– предположил Заки.

– Да хрен его знает, - Бони горько.
– Прилизанный, бедняга, уже смерть дожидаться замучился. Ты, если что, попроси Джека, чтоб не тянул, а то жалко парня.

– Угу. Так ты говоришь, Прилизанный сегодня из трюма не вылазил?
– спрашивает Зак, припоминая с моей подачи тот подслушанный обрывок разговора.

– Куда ему?
– ухмыляется Бони.
– Дальше сам иди. Нынче Джек чудной какой-то, ну его. Удачи, Зак.

– Увидимся, Бони.

Трон владыки - первый от носа гамак, почти под люком. Крышку обязательно полагается закрывать, но на некоторых вахтах жалеют нас старики - оставляют открытой. Хоть какая-то вентиляция. А если почти под люком, то вполне можно жить. Зак приближается к оазису благополучия в нашем тёмном царстве.

– Хай, Неждан, падай на доски. У нас для тебя очень плохие новости. Что застыл? Тебя всего лишь хотят убить. Как всех нас, но тебя завтра прямо с утреца.
– Приветствует его Руда по-русски. Забывает он что ли?