Но для того, кто уже прошёл горнило этого отбора, кто уже рухнул с собственных небес на землю, требуется универсальное оружие для закрепления своих позиций. Чтобы не возникло желание плюнуть и всё переиграть. Это оружие - страх. Липкий и всепоглощающий.

– Мам, мне уже страшно. От твоих слов.
– Хуан ёжился, но крепился. Выглядел бодрым, но бодрость была наигранной.

– Вот! Страшно от слов!
– подняла она вверх палец.
– Это вполне реальный осязаемый страх. А теперь представь страх не от слов, а от МЫСЛЕЙ!

– Мыслей?
– Хуан поёжился ещё больше. Спасало то, что он пока не понял, к чему она клонит.

– Да.

Вздох.

– Вот например ты в школе. Тебя будут бояться не за то, что ты кого-то ударил. Тебя будут бояться за ЗНАНИЕ, за МЫСЛЬ, что ты МОЖЕШЬ это сделать. Ты будешь улыбаться, но за твоей улыбкой будет сломанный нос твоего врага, и мало кто вновь отважится бросить тебе вызов. Ты СПОСОБЕН на такой удар, даже в сложной проигрышной для себя ситуации, переступишь и решишься. И именно этого, твоей решимости они будут бояться.

А потому прошу, внимательно вглядись в этого человека, и особенно вслушайся в его слова.
– Она завихрила над столом небольшой визор, на котором запустила файл, который долго не искала, который всегда лежит в её записной книжке.

С визора на них смотрел Хуан-старший. Ещё совсем молодой, но с очень мудрыми и уставшими глазами человека, повидавшего на своём пути столько, что не снилось многим старикам. Одет он был в парадную форму гренадёров, тогда ещё простых, не королевских - страсть к форме у него после корпуса так и не прошла. Он сидел и говорил, устало и немного неуверенно, но невероятно харизматично - слушатели сразу понимали, что он предельно серьёзен.

– Уважаемые жители Рио-де-Жанейро, Сальвадора, Веракруса и Форталезы, - раздалось над столиком - хорошо, что столовая была почти пуста и они никому не мешали.
– Между нашими государствами в данный момент идёт война, и я очень благодарен вашему руководству, что мы сражаемся, как цивилизованные люди. То есть воюем профессиональными армиями, не кидая под колёса наших военных машин миллионы мирного ни в чём не повинного гражданского населения. Я очень надеюсь, что такое продолжится и дальше, и со своей стороны обещаю, что армия Альянса никогда не будет уничтожать гражданские объекты и мирное население.

Её палец нажал на паузу.

– Похвала, Хуан. Первый шаг для хорошего взаимопонимания. Ты хвалишь противника, и он млеет. Потому, что похвала заслужена, это не лесть, и он понимает, ты ценишь его поступки. Далее.
– Палец вновь нажал на 'проигрывать'.

– Однако, я очень недоволен тем, как повели себя некоторые подданные вашего императора, взявшие на себя больше, чем полагается обычному человеку и гражданину, - продолжил человек на записи, ставшей в своё время бестселлером.
– Я недоволен тем, что в момент объявления войны на территории ваших городов толпами националистов-фанатиков были убиты, зверски растерзаны более трёх тысяч граждан Венеры. Убиты жестоко и бессмысленно, ни за что. Без ареста. Без предъявления каких-либо обвинений. Без каких-либо судебных разбирательств или расследований о причастностях их к действиям против законов Южно-Американской империи. Только за одну национальность. При этом меня печалит, что полиция ваших городов, ваших ПОЛИСОВ стояла в стороне и не вмешивалась в это избиение...

– Стоп!
– Катарина вновь остановила запись и подленько усмехнулась.
– Полис - автономная территория, Хуан. Полиция подчиняется муниципалитету, а не департаменту внутренних дел. То есть, виновен муниципалитет, как самодостаточная единица, а не имперские власти в Каракасе, понимаешь?

Хуан утвердительно замахал головой.

– По логике, получается, что это ПОЛИС расправился с туристами, позволив не в меру активным гражданам безнаказанно нападать на венерианских туристов и убивать, а виновным после этого уйти. Потому претензия адресована не к Себастьяну, не к имперскому правительству, а к мирным гражданам, жителям этих четырёх городов. Это важно.

Мальчик кивнул, Катарина продолжила воспроизведение, промотав немного 'воды'.

...
– Таким образом, видя всё это, я ОЧЕНЬ прошу власти ваших городов немедленно начать расследование и наказать ВСЕХ виновных в произошедших инцидентах.
– Слово 'всех' Хуан выделил особо.

– Территория вокруг туристических зон под постоянным контролем, там всё записывается, - пояснила сыну Катарина.
– Записи - есть. Выяснить, кто участвовал в погромах, найти их и предъявить венерианам, или самим казнить - это реально. Реально БЫЛО сделать. Но имперцы делать не захотели.

– Но мам, там такая преступность, что можно человека годами искать!
– возразил мальчик.
– Все эти трущобы, фавелы...

– Это тебе так 'искперты' в сетях рассказывают.
– Из её груди вырвалась горькая усмешка.
– Венерианофобы и другая 'гуманоидная' мразь. Поверь, я работала в многомиллионных полисах. Работала в трущобах. Когда надо - человека, любого конкретного, можно достать из под земли в считанные часы. Ну, а здесь десять тысяч человек...
– Допустим, несколько дней. Неделя!