– Никто толком и не понял, - не сразу ответила Лиза, - Однажды вечером появились военные, настоящие, с оружием. На больших грузовиках. Потом еще прилетел вертолет. По громкоговорителям сказали, что чтобы все срочно эвакуировались, будто бы в горах возможен обвал и лагерь сейчас затопит водой. Суета поднялась, паника, да на вертолете еще сирену включили, в общем, страху нагнали. Кто-то пустил слух, что вода в реке уже поднимается. Собирали нас вообще не церемонясь, вещи швыряли в кузов, у алкашей какую-то колонку уронили, крик, ругань, ужас что. Погрузили за полчаса, наверное, рассадили по машинам. Я добежала до твоей палатки, мне кричат, чтобы вернулась к машине, гонятся по кустам за мной, все это с матерщиной, противно так было. Я взяла там две твоих книги по медицине и свитер, больше ничего не успела. Привезли в город, все выбросили из машин на площади, разбирайтесь, типа, сами, где чьи вещи. Да наплевать на вещи, но могли бы и повежливее. Как будто они точно знали, когда будет обвал. Столько лет не обваливалось, а через час вот возьмет и рухнет… Нахалы.

Лиза покрепче привязала конец веревки и села рядом со мной.

– И во сколько рухнуло? Как только все уехали? – спросил я.

– Слухи… Кто говорит, что сразу, кто – что к утру. Трое ребят, кто не местные, пошли на попутки обратно в лагерь ехать, ночевать-то где-то надо. Вернулись ни с чем, все оцеплено, дорога перекрыта. Вот они говорят, что ночью слышали два или три сильных взрыва в той стороне. Ближе не пошли, по дороге то и дело военные машины ездили и на обочину фонарями светили. Искали, может, не остался ли кто.

Это становилось все загадочнее. Обвал был неделю назад. Интересно, зачем охранять дорогу, которая все равно завалена камнями? Или предполагается, что процесс может продолжиться? В любом случае достаточно было поста дорожной полиции.

– Я сегодня попытался там проехать, но солдат меня не пропустил. Я подумал – зачем там военные? Что они охраняют?

Лиза махнула рукой.

– Никто не знает. Все, как обычно, засекречено. Может, обвала и вообще не было, а может, они его сами сделали. Говорят, на месте лагеря у них база была, наверное, решили вернуться. Могли бы и предупредить, мы бы сами ушли. Тоже мне, хозяева нашлись. Они и в городе себя как хозяева ведут. Офицеры – еще ничего, а солдаты напиваются пьяные по вечерам, гуляют компаниями прямо с автоматами, и полиция им не указ. Говорят, уже с кем-то подрались. Что они делают в городе? Откуда их столько понаехало? Ты там на своих учениях ничего не слышал?

В этот момент я подумал, а не связаны ли учения и активность военных в городе? Может быть, правительство что-то затевает?

– Надо бы послушать радио. Что происходит в других городах поблизости? Это только у нас или везде? Но я ничего такого не слышал… Может, у них тоже учения?

Лиза вздохнула и встала со скамейки.

– А зачем людей тогда насильно выгонять? Что хотят, то и творят. Защитники наши. Позавчера приехали сюда, машина большая, пятнистая, какая-то штука на кузове. Колотят в дверь – ведро воды им дай, чего-то перегрелось. Я дала, так и ведро увезли вместе с водой, спасибо не услышала. Ладно… Обед я с утра приготовила, разогреть нужно. Сейчас открою ворота, загоняй машину во двор.

– Да я же ненадолго, Лиза. Просто заехал спросить, что случилось в лагере.

Лиза молча смотрела на меня.

– Спасибо, что ты спасла мои книги. Палатку и спальник, конечно, жаль, но я сам виноват – надо было взять их с собой. Но кто же знал, что так повернется… Ждать, пока снимут оцепление? Вся эта история с обвалом кажется мне ерундой. Военные не скоро уберутся оттуда.

Лиза повернулась спиной и стала внимательно изучать потрескавшийся лак на своих ногтях.

– Ты хочешь сказать, что совсем уезжаешь из города? – спросила она тихо и как бы безразлично.

– Ты же знаешь, Лиза, я путешественник. Чего мне ждать здесь? Такова натура.

– Куда, если не секрет.

– К военным больше не поеду, надоели. Хотя там дисциплина и платят хорошо, но я устал от них. Попробую по восточной трассе, там найду что-нибудь.

Не говоря ни слова, Лиза открыла дверь и ушла в дом. Я слышал, как она быстро поднималась по ступенькам. Потом хлопнула дверь и наступила тишина. Я остался ждать в некотором недоумении. Но не прошло и минуты, как дверь наверху хлопнула снова и Лиза появилась на крыльце.

– Это твои вещи, - сказала она, протягивая пакет со свитером и книгами.

Потом она достала из кармана халата небольшую металлическую коробочку, похожую на ту, в которой хранят стерильные иглы в походных условиях.

– Возьми и это. Пожалуйста, выбрось ее в окно, когда выедешь из города. Но не раньше. Только не заглядывай внутрь, ладно? Обещаешь?

Все это время она смотрела вниз, себе под ноги, но сейчас подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. В ее взгляде была какая-то торопливая решительность, словно ей грозит провал на экзамене, но она хочет бороться до конца.

– Обещаешь или нет? – снова спросила она.

Я положил коробочку в карман и взял пакет из ее рук.

– Обещаю, Лиза… И даже не буду спрашивать, что в ней лежит. Спасибо тебе еще раз. Может быть, я когда-то опять окажусь здесь, тогда…

– Тебе до конца улицы и налево, - быстро перебила Лиза и захлопнула передо мной дверь, щелкнув замком.

Я повернулся к калитке, но, спустившись с крыльца, остановился, достал сигарету и закурил. В доме было тихо, окна по-прежнему глухо зашторены. Ветерок раскачивал белье на веревке, на высоком дереве у забора запела какая-то птица. Появилось странное ощущение. Будто в этом доме никого нет, а, возможно, нет и самого этого дома за моей спиной и я стою в чьем-то пустом дворе, как незваный гость. Зачем я пришел сюда? Что ищу? Куда пропали хозяева?