В уши проник далекий, едва слышимый писк, словно, где-то неподалеку вьются, трепеща прозрачными крыльями, стайка комариков-звонцов. Комарики подлетели ближе, писк усилился, щеку обожгло болью, затем еще и еще. Поморщившись, болотник отмахнулся, сгоняя обнаглевших комаров с лица. Рука наткнулась на твердое, рядом обиженно заверещало. Глубоко вздохнув, Дерн замедленно открыл глаза.

Вокруг приятный мягкий полумрак, корявые стволы деревьев подпирают небо, с ветвей свешиваются зеленоватые бороды мха, в проникающих сквозь кроны тонких лучиках солнца мельтешит мошкара, сбоку, закрывая обзор, нависло нечто бесформенное, огненно-рыжее. Дерн сфокусировал зрение, картинка обрела четкость - над головой, недовольно кривясь, застыл Шестерня, огненная борода встопорщилась, на лбу пламенеют свежие царапины, на щеке ярко-красная отметина, словно пещерник хорошенько приложился лицом о твердое.

Всмотревшись в лицо товарища, Дерн произнес хрипло:

– Эк тебя угораздило.

Осторожно ощупывая покрасневшую щеку, Шестерня буркнул:

– Да вот, щит потерял, так бы прикрылся.

Из лесного сумрака выплыло лицо Мычки, ухмыльнувшись, произнесло:

– С приземлением. Уж, с каким треском ты через ветви ломился, мы решили - убьешься.

Рядом возникла подземница, произнесла с нескрываемой радостью:

– Мы уж измучались - не могли тебя в чувство привести. Хорошо, Шестерня помог, вспомнил действенный метод.

Дерн ощупал щеки, горящие, как от прикосновения листьев язвы-травы, вопросительно уставился на пещерника. Тот ответил недовольным взглядом, сказал ворчливо:

– Знал бы, что притворяешься - у Золы бы посох попросил. Им - сподручнее.

Шевельнувшись, Дерн ощутил, как снизу жалобно хрустнуло. Нахмурившись, рывком сел, сбросив с плеч лямки, стянул котомку, бережно открыл, некоторое время смотрел внутрь, после чего закрыл, вздохнул тяжко.

– Радуйся, что живы остались, - произнес Зола, появившись из-за деревьев.

Шестерня кивнул, сказал одобрительно:

– Оно верно. Хоть и без зелий, а с целыми руками да ногами все веселее.

Казалось, всегдашнее спокойствие не изменило болотнику, но друзья заметили, как болезненно исказилось его лицо, когда бесполезная более котомка полетела в сторону. Пряча за маской сдержанности горечь утраты, знахарь без лекарств - ненужная обуза, Дерн поинтересовался:

– Что с Маховиком?

– Ушел, - скрипуче ответил Зола.

– И увел за собой врагов, - добавила Себия.
– Будем надеяться, он уцелеет.

– Не сомневайся, - отозвался Шестерня, с подъемом, - уж кто-кто, а Маховик вывернется.

Уши Мычки дрогнули, он повернул голову, внимая чему-то неслышимому. Лицо вершинника затвердело, а брови сдвинулись к переносице, когда он произнес:

– Враги неподалеку.

– Подземники, сколько?
– воскликнул Шестерня, вскакивая на ноги.

Мычка ответил замедленно:

– Кто - не знаю, сколько - тем более. Я слышу рев, но это не обычные лесные звери.

Себия встала рядом, поинтересовалась напряженно:

– Ящеры?

Вершинник сказал с затруднением:

– Возможно. Но звук отличается. Это не те, которых мы преследовали.

– Хочешь сказать, здесь живут еще какие-то бестии?
– Зола выглядел озадаченно.

Дерн произнес негромко:

– Возможно, это тот самый сюрприз, о котором говорила Себия.
– Мельком оглядев друзей, добавил: - Если все живы, здоровы, предлагаю выдвинуться, пока нас не опередили.

Спорить никто не стал. Оказаться в окружении врагов, что смогут, оставаясь невидимыми, бить из-за деревьев, было наихудшим развитием событий. Проверив, не осталось ли чего на земле, от ударов о ветви во время падения могло сорваться с креплений и незамеченным отлететь много чего, включая оружие, наемники двинулись в путь.

По обыкновению, первым пошел Мычка. Повадки охотника служили верно, и вершинник интуитивно находил кратчайшую дорогу, перепрыгивая скрытые ямы, обходя трухлявые, хотя и крепкие на вид, деревья, что, неловко задетые, могли легко рухнуть, причинив тяжелые ранения. Мычка шел, отыскивая ходы сквозь такой чудовищный бурелом, при взгляде, на который остальных бросало в оторопь - настолько непроходимой выглядела стена ощетинившихся сухих ветвей и острых сучьев.

Споткнувшись об очередной корень, словно по волшебству, возникший там, где только что была ровная поверхность, Шестерня возмущенно возопил:

– Что ж это за лес такой, где и шагу нельзя ступить, чтобы не запнуться о кочку, не врезаться в дерево и не оставить куски кожи на колючих кустарниках? И почему мы, до сих пор, не нашли подземников? Да они должны клочьями по ветвям болтаться после такого приземления.

– Какого?
– полюбопытствовала Себия.

– Да они ж на своих ящерах в лес со всего маху нырнули! И куда делись? Растворились, да и только.

С силой рванувшись, корявые, словно пальцы покойника, ветви крепко вцепились в балахон, Зола бросил равнодушно: