ГЛАВА 5

Едва смолк крик охотника, послышался отдаленный гулкий топот, казалось, из развалин несется стадо испуганных лошадей. С нависающих над головой конструкций посыпался снег, а тонкие металлические балки тревожно зазвенели.

Проснувшийся охотник растерянно протирал глаза, не в силах решить, что делать - хвататься за оружие или, как можно быстрее, отступать, когда к костру выметнулся вожак. Мельком оглядев вскочивших наемников, он громогласно проревел:

– К оружию.
– Заметив, как Шестерня вытащил секиру, крикнул: - Держите их на расстоянии, вблизи твари смертельно опасны.

Взмахнув руками, вожак скрылся во тьме, а через мгновение к костру выскочили трое охотников, вслед за которыми... Мычка сперва не поверил глазам, но приглядевшись почувствовал, как на загривке поднимаются волосы. Во тьме зашевелились белесые тени, двинулись к костру, словно все окрестные сугробы разом встали на дыбы, решив прогнать наглецов, что посмели нарушить покой ночи ярким пламенем.

Один из охотников заорал, перекосив рожу:

– Уходите, их не счесть!

– Стоять!
– вдруг рявкнул Шестерня с такой силой, что вершинники разом замерли.
– Оружие к бою. Занять оборону у стены.

Голос пещерника оказал отрезвляющее действие. Устыдившись, охотники принялись занимать выгодные позиции между рухнувшими со стены блоками. Пряча драгоценную котомку, Дерн пробормотал:

– Останусь жив, поучусь у Шестерни командовать.

Отступив к самой границе огня, Себия скороговоркой произнесла:

– Все живущие в ночи боятся огня. Старайтесь не выходить за пределы света.

– Это уж как получится, - осклабился пещерник, - ежели что, Зола подсветит...

Он не договорил, к костру, вздымая лапами облако снега, выметнулось первое чудовище, застыло ослепленное. Мычка вздернул лук, но раньше чем рука стпустила тетиву, в шею твари глубоко вонзились несколько стрел. Чудовище покачнулось, красные точки зрачков подернулись пеленой, но прежде, чем лишенное жизни животное коснулось земли, на площадку перед костром выскочили остальные, втоптав безжизненное тело товарища в землю, не останавливаясь, понеслись к замершим в напряжении людям.

Мычка дернул тетиву, проследив за исчезнувшей в груде напирающих тел стрелой, затем еще, после чего рука заметалась без отдыха, вытаскивая из колчана стрелы одну за одной. Резкий замах, воздух от ладони обдает щеку, короткое усилие, скрипнув, лук послушно сгибается в дугу, на мгновение замирая, прищуренные глаза оценивают расстояние, а рука чуть смещает оружие, чтобы послать стрелу в наиболее уязвимое место врага. Щелчок. И вновь короткий замах.

Рядом со свистом выдыхает Шестерня, принимая на щит удары подоспевших бестий, отмахивается тяжелой секирой, словно легкой палочкой. Лицо пещерника сосредоточено, возле ног высится горка из отрубленных конечностей, а по доспеху стекают струйки крови, в изобилии расплескиваемой врагами. Время от времени, вырывая короткое мгновение, Шестерня сильным пинком расшвыривает скопившиеся под ногой конечности, одновременно стряхивая с лица кровь, прежде чем встретить следующего врага точным ударом широкого лезвия.

Неподалеку мелькает плащ подземницы. Не признающая другого оружия, кроме кривого, зазубренного с тыльной стороны кинжала, Себия движется словно молния, нанося мгновенные удары и тут же исчезая, не позволяя коснуться себя когтистым лапам. Урывками следя за девушкой, Мычка, то и дело, ощущал озноб, глядя, как хрупкое тело скрывается в гуще мохнатых туш, с трудом заставлял себя продолжать бой, чтобы не ринуться спасать подземницу.

Стоящий обособленно, Дерн вращает кистенем с такой скоростью, что тяжелые шары слились в полупрозрачный диск, и лишь только очередная тварь прыгает из тьмы, диск тут же сдвигается, легко вгрызаясь в плоть, словно болотник орудует огромной циркулярной пилой, используемой пещерниками на лесопилках, для обработки особо толстых стволов. Шипастые шары вырывают из тел обезьян огромные куски мяса, разбрызгивая горячую кровь далеко вокруг, и обезумевшие от боли создания мечутся по пространству двора, мешая собратьям, а обессилив, валятся на снег, в агонии продолжая дергать конечностями.

Зола, по началу осторожничал, выбирая жертву и старательно прицеливаясь, но когда пространство вокруг заполнилось бестиями, а пару тварей, прежде, чем сдохнуть, успели почти вплотную к магу, перестал экономить. Щедро растрачивая силы, Зола трансформировал магическую энергию во все сжигающее пламя, расшвыривая огнешары с такой скоростью, что, порой казалось, из рук мага изливается огненный поток.

Огненные сгустки попадают тела чудовищ, оставляя глубокие почерневшие раны, вскипающий мозг выплескивается через отверстия в черепах, сгорающие живьем, обезьяны дико воют, превращаясь в пылающие факелы. Жутко пахнет паленым, а темная ночь превратилась в яркий день, от багровых отблесков догорающих трупов.

Жалобно вскрикнул один из охотников, умирающая бестия, дернувшись в конвульсиях, разорвала шубу вместе с плотным кожаным доспехом, наружу высунулись сизые внутренности. Без звука упал второй, подкравшаяся по стене тварь, обрушившись всем весом, сломала парню шею. Обернувшись на звук, Мычка вогнал стрелу в глаз обезьяны, но было поздно, оставшегося в живых, отчаянно извивающегося вершинника, уже волокли вглубь развалин, разрывая на ходу. Не выдержав вида искаженного болью лица охотника, Мычка милосердно прервал его мучения, потратив драгоценное мгновение на выстрел в сердце.