И здесь вместо ответов лишь загадочные скучающие многоточия. Нет, замок проклят полностью, от фундамента до башенных крыш, включая его странных обитателей. Уже ни к кому — абсолютно ни к кому не оставалось здесь доверия. Даже к Мэтью. Именно поэтому я решил всех обмануть. Позвал дворецкого и миссис Хофрайт, сказал им, что отправляюсь в Манчестер к друзьям, а сам оседлал Винда, сделал небольшой крюк по лесу и помчался в противоположную сторону, прочь от царства торжествующего безумия.

В лесу наконец-то я ощутил целебный запах, от которого стало свободней дышать и свободней мыслить. Дорога виляла, касаясь окраин близлежащих деревень, мне часто встречалась бегающая крестьянская детвора в слегка зачумленных простецких одеждах, слух будоражил суетный шум провинциальной жизни. Все при встрече со мной вежливо кланялись и что-то там бормотали — неразборчивое из-за топота лошади. Тут спонтанно возникла идея: может переночевать в одном из деревенских домов? Навру, что охотился, сильно устал. Любая семья будет рада поселить у себя нового хозяина. Впрочем, мысль эту я сразу отверг. Во-первых, слишком близко к замку. Во-вторых, странное дело, но я, кажется, стал уже бояться не только зверей, но и людей. Бояться ВСЕГО!

Нет, только полное одиночество и самое глухое место, куда никто не доберется! Размышляя таким образом, я вдруг услышал крик, и даже не сразу сообразил, что крик мой собственный, от неведомо откуда пришедшего ужаса. Я резко остановил лошадь.

Пере до мной прямо посреди дороги стояла свинья… Задрав морду и что-то вынюхивая уродливым пятаком, она не сводила с меня своих карих глаз.

Тьфу, черти! Да это всего-навсего обыкновенная свинья из ближайшего свинарника! Вместо барских одеяний она была измазана дорожной грязью. Я пришпорил Винда, он рванулся вперед, а перепуганное животное завизжало и отскочило в сторону.

Где-то далеко-далеко на горизонте, где полотно неба плавно соединяется с краями земли, падал в бездну раскаленный солнечный диск, посылая миру прощальные лучи. Минут через десять мне показалось, будто кто-то преследует меня сзади, и тоже на лошади. Обернулся — ну точно! Какой-то всадник. Вернее…

Боже мой, верить или не верить своим глазам?! Это была сама мисс Элена! Не во сне, не в грезах, не в меланхолических воспоминаниях. Наяву!

– Здравствуйте, Майкл. С кем вы тут соревнуетесь? Вас не догнать.

Наши лошади поравнялись между собой и перешли на медленный шаг. Мисс Элена строго посмотрела мне в глаза, как бы задавая немой вопрос: «куда это вы так надолго запропастились?». И что сказать? Придумать какую-нибудь байку или поведать все как есть на самом деле?

– Мисс Элена, честное слово, я так скучал без вас! — эта фраза вырвалась наружу самостоятельно, словно кто-то помимо моей воли сидел внутри меня и говорил.

И тут я с потрясающей внезапностью понял, что если в моей жизни еще остался какой-то смысл, то весь он связан с ее существованием. Мы ехали рядом. Тени деревьев корчились по земле безобидными сказочными чудовищами — многорукими, многопалыми, с ветвистыми рогами и кривыми туловищами. Земля отражала и наши тени, слившиеся воедино. Солнечные лучи ослабли, рассеянно блуждали в кронах сосен, стали кривыми как паутины, порой обрывались и свисали вниз. Закат дня. Закат жизни. Закат самого времени.

– Вы сегодня необычайны в своем великолепном наряде!

Она молча согласилась. Да, комплимент вышел весьма банальным. А хотелось высказать ей нечто уникальное, изысканное… Даже из стихов Пессимиста не смог вспомнить ни строчки про женщин или про любовь. Что ж, пессимист он и есть пессимист. И я подумал, что лучше уж молчать, чем жонглировать бессодержательными фразами.

– Вы куда-то спешите? — спросила она.

– Нет-нет, это одна из моих традиционных прогулок. Согласитесь, лесной воздух лечит все болезни.

– Вы чем-то больны?

О боги! Как не хотелось касаться этой темы, одно воспоминание о которой рушило хрупкую душевную идиллию последних минут. Я желал только одного: забыться, забыть обо всем, окунуться в звуки ее голоса и… больше ничего. Этого достаточно. Потом мы болтали о всяких пустяках. Даже не помню, о чем она меня спрашивала и что я ей отвечал. Между делом я ей намекнул, что на днях должен уехать в Манчестер, так что нашу следующую встречу планировать трудно. Минут пятнадцать мы просто шли пешком — молча, взявшись за руки, наслаждаясь близостью друг друга и общаясь лишь взглядами.

Солнце, этот раскрасневший зрелый плод, который от собственной тяжести начинает клонить к земле, опускалось все ниже и, если еще и держалось на небе, то только благодаря тому, что запуталось в клочьях облаков. К вечеру все облака окрашивались жертвенной кровью умирающего дня. Кроны деревьев слегка покачивались от ветра, как бы прощально помахивая уходящему светилу. Свет медленно мерк, лишая нас своего благословения. Мир засыпал, а наши души только по-настоящему пробуждались.

Я и не понял, как это произошло, но вдруг почувствовал мисс Элену в своих объятиях. Наши губы сомкнулись в бесконечно-долгом страстном поцелуе… Она не сопротивлялась. Ее пальцы перебирали мои волосы, и в голову ударила приятная хмель. А еще мне показалось, что я прожил такую длинную и сложную жизнь только ради красоты этого мгновения…

Наконец, она мягко отстранилась и посмотрела куда-то в сторону, видимо, опасаясь встречаться со мной взглядом.

– Мисс Элена! Как сильно я люблю вас!

Она молчала. После я в категорической форме потребовал, чтобы она улыбнулась, и мы расстались. А мой путь лежал по малоизвестной лесной тропинке к той самой заброшенной избушке. Благо, зрительная память меня пока не подводила. На западе свет еще отчаянно сражался с наступающей темнотой. Место этого сражения было красно-багровым от обильного пламени. Тьма медленно побеждала. Винд постоянно фыркал и отмахивал хвостом назойливых насекомых. Рядом располагались болота — традиционные обиталища комаров и гнуса. Тропинка все больше обрастала травой, ускользала из виду и создавала опасность вообще затеряться в гуще кустарников. Лес таял в ночи, что путало всякую ориентацию. А на небе появился бледный призрак луны. Ее прохладный свет, серебрящий ветви, не давал миру умереть окончательно.