Шрифт:
– И что нам теперь с ней делать?
– спросил толстяк, глядя на меня с плохо скрываемой ненавистью.
– Кушать, - улыбнулась я, - Приятного аппетита.
Я встала, обвела взглядом присутствующих, и двинулась в сторону зала заседаний. Впервые в жизни я чувствовала себя просто превосходно. Через десять минут ко мне, воровато оглядываясь, подошел какой-то мужик с клинообразной бородкой, которого я видела на собрании. Все его щеки были побиты оспой, оставшиеся шрамы придавали ему помятый вид. «Черти горох молотили!» - подумала я, разглядывая его лицо.
– Барон Оселот, к вашим услугам! Я все понимаю... Моя цена - семь за меру...
– сказал он, проверяя, слышит ли нас кто-то или нет. О! Это один из претендентов на мою руку. Впереди его ждет большое разочарование.
– Как только мне сообщили, что меня ждет посол из Ирсы, я встретилась с тем, кто предложил четыре золотых за меру. Так что, увы...
– Ладно, - четыре тысячи за меру!
– вздохнул барон.
– Какой мне смысл?
– улыбнулась я, - Там предлагают четыре, тут предлагают четыре! Тем более, что я дала слово.
– Три!
– сказал барон Оселот, - Только из-за уважения к вашему отцу!
– И сколько вы предлагаете?
– спросила я шепотом.
– Тысячу мер!
– ответил барон, подсчитывая что-то в уме.
Мы быстро составили бумагу о том, что я обязуюсь выкупить тысячу мер зерна по цене три золотых за меру. Я посидела еще. Точно так же воровато, расшаркиваясь и кланяясь, ко мне подкатил барон Актар. После недолгих торгов он согласился продать пятьсот мер за тысячу пятьсот золотых, сетуя на то, что слишком дешево...
Буквально через час у меня уже были расписки на пять тысяч мер пшеницы. Причем все они были строго конфиденциальны. Всем, кто пришел позже, я с улыбкой повторяла, что в их услугах я не нуждаюсь. Барон Актар забегал дважды. Второй раз он предложил купить еще тысячу мер сверху, но я вынуждена была ему отказать. Кто раньше встал, того и тапки!
Через пять минут, как барон Актар покинул зал, я услышала шаги за своей спиной. Чьи-то руки легли на спинку стула, на котором я сидела, изучая документы.
– Маленькая мерзавка...
– услышала я голос над своим ухом, - Решила обмануть родного дядю? Ай-я-яй! Как это некрасиво...
– Почему обмануть? И Вы мне вовсе не дядя!
– ответила я, стараясь не оборачиваться, - Вы получите двадцать пять тысяч золотых, как мы и договаривались. Просто я получу немного больше, чем рассчитывала.
– И где ты собираешься брать товар?
– поинтересовался дядя. Я чувствовала, как его длинные волосы касаются моей шеи. Меня это почему-то сильно встревожило и заставило напрячься. Я достала расписки и положила их на стол.
– Ладно, будем считать это маленький капризом на шпильки и булавки, - сказал дядя, наклоняясь к моему уху, - Мне неприятно осознавать, но я ошибался в тебе. Правда твоя игра была очень рискованной, и тебе повезло, что жадность твоих подданных победила здравый смысл. Но так будет не всегда... Интересно, что будет, когда они поймут, что ты обвела их вокруг пальца? Я не при делах, ты сама понимаешь. Береги себя, моя дорогая. Кстати, не считай, что это паломничество к тебе было исключительно твоей заслугой. До встречи.
В моем животе что-то перевернулось.
Глава восьмая. Ангел и демон
Если долго не кормить совесть, то она умрет от голода…
Отпраздновать удачную охоту на еще не убитого медведя мне не дали, сообщив, что принцессе еще предстоит выслушать прошения о помиловании. Ленивая служанка, таща за собой метлу, вальяжно прошла по залу, поднимая облако пыли. По окончанию пыльной бури, она приподняла гобелен и смела все за него. Я заглянула под трон, чтобы увидеть целые залежи мусора, включающие яблочные огрызки, кости, ветки и комья грязи и огромные паутинные клубы пыли. Теперь я не удивляюсь тому, что здесь даже у клопов есть блохи!
– Эй! – обратилась я к служанке, возмущенная столь халтурной уборкой, - А убирать мусор кто будет?
– Это – не моя работа! – огрызнулась она, - Моя работа – подметать!
– То есть равномерно размазывать грязь по полу? – заметила я.
Служанка фыркнула. Отряхнув фартук, прихватив с собой метлу, она отправилась дальше по коридору, продолжая «генеральную уборку». Если бы к нам во дворец решила приехать «Ревизор» со съемочной группой, то все гостиницы и рестораны, где на плинтусах и карнизах была обнаружена пыль, показались бы ведущей образцом чистоты и стерильности. Ладно, с этим нужно что-то делать! Но пока у меня нет никаких соображений на этот счет, кроме капиталистического субботника, на котором я буду работать в гордом одиночестве, под смешки моего дяди, который не упустит момента съязвить: «Не умеешь организовать – делай все сама!»