Вит помолчал, вновь взял стакан, всё-таки отпил из него и посмотрел на свет сквозь янтарную жидкость.

— Получается, что ты тоже играла нас втёмную, старшая, — произнёс он. — Раз столько знаешь, столько можешь и никогда ничего не говорила.

Син покачала головой.

— Ты просто никогда не спрашивал, малыш. Влюблённость ослепила тебя, и ты не хотел задавать вопросов. Поверь, Нам прекрасно знал, и кто я такая, и сколько могу, и что одна из моих целей — некоторое… скажем так, противостояние Агентству. По возвращении из Китая я хотела собрать вас и понемногу начинать действовать.

Губы Вита сложились в непривычной жёсткой усмешке:

— Но вышло, как вышло. Ладно, предположим. Но нахрена тебе я? Потенциал?

— Не только, малыш, — Син грустно улыбнулась. — Дело в том, что в моём положении мне попросту опасно оставаться одной. А ты — единственный, кто сможет меня защитить. Считай, что я прошу помощи, Вит. Ты нужен мне.

— В положе… ох, ёлки. — Вит залпом выпил то, что оставалось в стакане, и налил себе ещё. — Вот, значит, как. И теперь Агентство… блин, какая задница.

Син посмотрела на него, потом протянула руку и взъерошила ему волосы.

— Не сходи с ума, Витти. Допивай свой ром, отсыпайся и собирайся с силами. Завтра мы уедем отсюда, оставив твоим наблюдателям хороший, качественный морок. И заканчивай с виной и отчаянием. Ты жив, малыш. И ты нужен. Мне, Наму, Сове, которая пока ещё не разобралась, во что она на самом деле влезла, и всем тем, кто ещё будет рядом с тобой. Отдыхай.

Она встала и вышла из комнаты, а Вит, стиснув руки в кулаки, всё сидел и сидел за столом.

— Я жив, — беззвучно шептали его губы. — Я жив. А значит, я нужен. Я. Жив.

2011— 2012

Воронеж

2015— 2016

Санкт-Петербург

2012 год. Июль. Санкт-Петербург, центр города.

Внешность пожилого мужчины, нервно расхаживавшего по дорогому гостиничному номеру, была знакома любому гражданину России, который хоть раз интересовался политической жизнью своей страны. Породистое лицо, украшенное аккуратно подстриженными седыми усами, было искажено страхом, длинные пальцы то и дело сжимались в кулаки. Он подошёл к бару, достал бутылку виски. Горлышко звякнуло о стакан, старик коротко выругался и постарался взять себя в руки. Получилось скверно.

Раздалась трель телефонного звонка. Седоусый шумно выдохнул и залпом опрокинул в себя содержимое стакана. Рука дрогнула, и на лацкане дорогого пиджака осталось небольшое пятно. Мужчина поднял трубку «местного» аппарата.

— Слушаю.

— Вячеслав Борисович, звонит некто Александр. Говорит, что вы ждёте…

— Соединяй, — сил на длинные и вежливые фразы у него не осталось. — Говорите.

— Вячеслав Борисович? — вежливый молодой голос.

— Я слушаю вас, говорите! Вы нашли?

В трубке повисла небольшая пауза, за время которой мужчина покрылся холодным потом.

— Да, — ещё одна пауза, стоившая Вячеславу Борисовичу десятка седых волос. — Он жив, можете забирать его.

Мужчина медленно опустился в кресло рядом с телефоном, свободной рукой вытер лоб, с отвращением посмотрел на дрожащие пальцы.

— А похитители?

— Вячеслав Борисович, вы обратились к нам потому, что ваши спецслужбы не справились с порученным заданием. Боюсь, о похитителях вы можете забыть.

— Но суд…

В трубке мягко рассмеялись.

— Вячеслав Борисович, только не надо говорить, что вы искренне считаете, будто привлечение подобных личностей к суду что-либо даст. Кроме того, придание подобного дела огласке сыграет не в пользу всё тех же спецслужб. Я готов продиктовать адрес. Вы записываете?

— Да, да, — он схватил заранее заготовленный блокнот и ручку.

Спустя час после вышеупомянутого телефонного разговора, три автомобиля европейского производства остановились рядом с полуразрушенным заводом в промзоне на окраине города. Из головной и замыкающей машин споро выскочили шестеро крепких мужчин в чёрных костюмах. Пятеро окружили центральное авто, напряжённо осматривая окрестности. Шестой открыл заднюю дверцу, и из неё показался Вячеслав Борисович. Никто не смог бы узнать в этом спокойном, уверенном в себе мужчине того нервного старика, что совсем недавно метался по гостиничному номеру.