— Если не ошибаюсь, у меня аллергия на пенициллин, — сообщаю я.

— Ты не знаешь точно?

Пожимаю плечами:

— Процентов на девяносто уверен.

Сара качает головой.

— А что такого? — спрашиваю я. — Я с детства хожу к одному и тому же врачу. Он всегда просто выписывал мне лекарства, а я их принимал.

— Перечисли-ка мне послов ООН? — велит она.

Не знаю, к чему она клонит, но я начинаю перечислять имена людей, о которых я искал информацию, основываясь на файлах, которые нам удалось добыть. После десятка имен она меня обрывает.

— То есть имена всех этих людей ты назвать можешь, — говорит она, — а есть ли у тебя аллергия на пенициллин, не знаешь? А что если он тебя убьет? Не знай я наверняка, решила бы, что после Парадайза тебя заменили моговским клоном.

Сара права. Меня пробирает тихий смех просто от самой абсурдности этой идеи. От абсурдности всей этой ситуации. Сара тоже начинает смеяться. Давненько я так не смеялся, и, пользуясь возможностью я сбрасываю этим хохотом все накопившееся напряжение. Я буквально задыхаюсь от хохота, и это очень приятное чувство.

Такое приятное, что в итоге я проезжаю под знаком «STOP».

Я узнаю об этом, когда внезапно замечаю мигалку и полицейский мотоцикл, прижимающий меня к обочине улицы Мултона.

— Вот блин! — говорю я. — Блин! Блин! Блин!

Ну и кретин же ты, Марк!

— Что будем делать? — спрашивает Сара, до побелевших костяшек вцепившись левой рукой в подлокотник между нами и выпрямив спину. — Скажи, а твой Страж случайно не снабдил тебя качественным «липовым» удостоверением личности?

— Увы, — я отрицательно качаю головой. Вряд ли стоит предъявлять полицейскому мои настоящие права — ФБР наверняка держит на заметке все мои документы. — Дай-ка подумать.

В Парадайзе я никогда не парился насчет штрафов — выгодно быть сыном шерифа. Однажды я даже уломал офицера по имени Тодд, бывшего игрока футбольной команды старшей школы Парадайза, не выписывать мне штраф «за распитие спиртных напитков лицами, не достигшими совершеннолетия», когда тот поймал меня и моих друзей с ящиком пива на кукурузном поле. А теперь моя жизнь полетит к чертям из-за какого-то дурацкого знака!

Полицейский слезает с мотоцикла. Я как можно ниже натягиваю рукав футболки, чтобы закрыть рану, и сжимаю руль.

— Я бы мог от него оторваться, если рвану, пока он идет, — говорю я.

— У него мотоцикл. Марк, — возражает Сара. — А ты понятия не имеешь, где находишься, разве нет? Он нас догонит.

Она права. Разумеется, права.

Бросаю взгляд на заднее сиденье пикапа. Берни виляет хвостом, но его глаза мечутся от меня к Саре, будто он спрашивает, что ему делать.

— А на крайняк Берни сможет его отпугнуть?

Сара лишь одаривает меня взглядом и передергивает плечами. Берни же тихонько поскуливает, а я даже не могу определить, понимает ли меня эта псина.

А тут и полицейский уже стучит в окно.

— Ваше удостоверение и права, — говорит он, когда я опускаю стекло.

— А, да… — начинаю я.

Я принимаюсь заливать ему, что мы тут на каникулах (отсюда и луизианские номера на машине) и просто решили заскочить в город за продуктами, но, увы и ах, полностью утратили наши документы и все такое, случайно утопив их в купалке на ранчо, где мы остановились.

Я действительно говорю слово «купалка».

Полицейский вздыхает и уточняет, моя ли это машина. Я говорю, что да, моя, и он велит мне оставаться на месте, пока он сходит к своему мотоциклу. Я использую эту короткую передышку, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и постараться окончательно не слететь с катушек.

— Все пучком, — бормочу я. — Может, он просто выпишет штраф. Я скажу ему выдуманное имя.

Сарин взгляд буквально прожигает на мне дыры.

— Что? — спрашиваю я. — Хочешь, чтобы я вдарил по газам?

— Этот пикап угоняли? — спрашивает она, приподняв бровь.

— Конечно же, нет… — конец фразы звучит уже не так убежденно, так как… чем черт не шутит. Я ведь и правда не имею ни малейшего понятия на этот счет.

Я с тревогой смотрю в боковые зеркала, наблюдая, как коп неспешно возвращается к машине с моей стороны. По крайней мере, он не ведет себя так, будто мы преступники.

— Все в порядке, — говорит он. — Машина не числится ни в угоне, ни в розыске. Не вижу причин портить вам каникулы штрафом. Отпускаю вас, но с предупреждением. И учтите, что я сообщил об этом куда следует, так что не стоит разъезжать тут без прав, а то нарветесь на крупный штраф. Он ухмыляется: — Главное, сынок, снова не проворонь знак «СТОП».

Я чувствую такое облегчение, что меня сейчас стошнит.

Он отходит от машины, но потом оборачивается.

— Забавное имя, — говорит он. — Впервые такое слышу.