Впрочем, работы у нас тоже прибавилось: наш главный редактор, Алёна, просмотрев подготовленные в субботу материалы, признала такую подачу материала слишком 'жёлтой', и мы опять всё переписали.

Теперь заметка про несчастного Горохова стала значительно скромнее, и ограничилась фактом того, что Горохов прикупил пачку сладкого завтрака, когда ходил в магазин за хлебом по просьбе матери. На этом примере заметка всего лишь раскрывала мировой заговор по управлению покупателями с помощью коварных приёмов нейро-маркетинга, и называлась: 'Горохов - жертва промывки мозгов!'. И никакого вопроса в конце, типа: 'Выживет ли теперь наш бедный Горохов?'.

Впрочем, этот вопрос там всё же появился - в четвёртой редакции. Да, и картинка, на которой Гороховские мозги монстр высасывал - тоже вернулась в номер.

Наконец, наш вождь радостно провозгласила, что стенгазета, которую мы все так долго творили, вполне готова появиться на свет, и что бы мы невзначай что-нибудь не помяли и не заляпали опять и снова, выгнала нас взашей - расходиться по домам. На прощание Алёнка объявила нам, что завтрашнее заседание редакции будет посвящено банкету - а уж праздничному, или траурному - покажет, дескать, реакция публики.

Я решил прогуляться, что бы привести в порядок растрёпанные чувства, и проверить, нет ли слежки. И прогулялся я в тот самый двор - к своему коту в гости. Стоило мне вспомнить о коте, как моё сердце замерло в предчувствии чего-то нехорошего.

Беда с котом

[вечер того же понедельника]

На заветной бетонной тумбе моего кота опять не было, и я решил пройтись по двору. Внимание моё привлёк возбуждённый гомон стайки детишек в дальнем конце двора. Четверо мальчишек от пяти до восьми лет увлечённо рассматривали что-то у себя под ногами, и горячо обсуждали. Пятачок земли, на котором они топтались, был условно ограждён красным переносным щитом с надписью 'Ремонтные работы', и длинными кусками ленты, натянутыми между щитом, деревом, и водосточной трубой. Только я задумался, не подойти ли посмотреть, что там они нашли, или искать своего кота дальше, как вдруг оттуда раздался громкий и жалобный кошачий плач! Я бросился туда.

Оказалось, детишки толпились вокруг открытого колодца канализации. Внизу, в черноте плескалась вода, и жалобно мявкал котёнок. Я рывком сбросил с себя школьный пиджак, и полез в колодец.

– Ты куда?!
– закричали мне.

– Котёнка же спасать!

– Да он же заразный!
– объяснили мне эти мелкие паразиты.
– Он ничейный, дикий, и болеет чем-то! Мы решили, что бы он не мучился, его надо убить. Ударили кирпичом по голове, и скинули в колодец. А он не сдох ещё!

У меня в глазах потемнело. Сволочи! Мелкие мерзавцы! Пока котёнка вылавливал, я им всё что о них думал озвучил! Воды много, ничего не видно, какое-то хаотичное переплетение ржавых стальных прутьев, ржавые трубы, куда ногу поставить, за что зацепиться - не разобрать! И где тут кот, и как его достать - не понятно!

Вылез я оттуда мокрый, грязный, вонючий, расцарапанный и злой на этих юных живодёров, как собака! Первым делом котёнка осмотрел. Бедняжка дрожал всем тельцем и тихо плакал.

– Вот он! Он нам угрожал и ругался!
– раздался писклявый голосок. Один из этих паразитов привёл, видать, своего старшего брата.

– Ты, значит, малышей обижаешь?!
– зарычал на меня квадратный верзила, на голову меня выше, и корпуса на два шире.
– Ах ты!
– он грязно выматерился, и кинулся на меня с кулаками.

Прижимая правой рукой к себе бедного котёнка, я отскочил так, что бы между мной и этим Халком был провал в канализационный колодец. Если громила прыгнет через яму - я постараюсь его в эту яму уронить, и брошусь убегать. Если же этот человекообразный экскаватор двинет в обход ямы, я толкну ему под ноги щит с надписью 'ремонтные работы', и всё равно брошусь убегать. Если мне повезёт, я получу небольшую фору на старте, а там посмотрим, кто бегает быстрее.

Драться с ним я бы не стал, даже если бы мы были в одной весовой группе. А чего бы ради? Вряд ли таким образом можно кому-то прибавить ума. Или совести.

'Халк' глянул на яму, притормозил, подумал пару секунд, и двинул к красному щиту. Щит громила швырнул на дыру колодца, отнимая у меня надежду...

– Дай ему!
– нетерпеливо завизжал злобный юный живодёр, подбадривая 'Халка' к активным боевым действиям.
– И кота его убей!

Громила вдруг разом замер в движении, будто наткнулся на невидимую стену.

– Чего там про кота?
– переспросил он, скосив взгляд на мелкого ябеду.

– Мы кота бродячего убивали!
– с готовностью отрапортовал тот, - А этот нас разогнал, и кота отнял! Дай ему! Наваляй, что бы знал! И кота убей!

'Халк' внимательно глянул на моего котёнка, на секунду зависнув, потом буркнул мне:

– Прости, братан. Непонятка вышла.

Тут же этот человекообразный паровоз развернулся всем корпусом на месте, и двинул к юному живодёру.

Дожидаться, как там у них дело повернётся, я не стал, а подхватил свой школьный пиджак, и отправился с котом ветеринарную клинику искать.

– Ай! Ухо! Ухо!
– донесся до меня визг юного живодёра.

Помнится, в моём мире в этом районе была одна ветеринарка где-то тут. Воняло от меня канализацией изрядно, и прохожие, у которых я пытался спросить про ветеринара, шарахались от меня в сторону, старательно делая при этом вид, будто меня нет. Просто пустое место на траектории их движения, которое воняет. На минуту мне даже показалось, будто я в Москву попал.