Шрифт:
– Толька каждый вечер сидит вон за теми кустами, думает, не видно.
– Зачем он там сидит, а не зайдёт? – удивилась мама.
– Ну, мама, - протянул Юрик, - он боится вас.
– Почему?
Братик пожал плечиками.
– Заходил он к нам, - встрял я, - привёл меня тогда, ему помог этот, без зуба.
– А, это Тёма, - сказал Юрка, успокаиваясь, - мама, можно, я пойду на улицу, найдём там Тольку и приведём его Саше, если уж он так ему нужен.
– Он мне нужен кое- что вспомнить.
– Иди, погуляй, только ненадолго, и умойся! – вдогонку крикнула мама, затем повернулась ко мне.
– Давай, рассказывай.
– Юрик преувеличивает.
– Что он преувеличивает?
Я молчал, глядя в окно. Невдалеке действительно росли кусты и в них что- то шевелилось.
– Что молчишь?
– Пожалуйста, мама, позволь не отвечать! – взмолился я, - Постепенно всё вернётся.
– А если нет?
– Ты же не выгонишь меня?
– Какие глупости ты говоришь! – рассердилась мама, - тем более таким ты мне больше нравишься.
– Интересно только, что ты не забыл, что ты - мальчик.
– Кхм. Но я действительно мальчик, сознание ведь находится в голове, а не в штанах, тем более что базовые инстинкты всё равно сохраняются…- я замолк, чувствуя, что всё более прокалываюсь.
– Я, кажется, теперь понимаю, чего испугался Юрик. – медленно произнесла мама. – Если ты забыл, то твой брат - сенсор, он чувствует людей.
– Не надо его втягивать в эти дела, он очень хороший мальчик и очень ранимый. Вчера он признался мне в любви. Мама, пожалуйста! Ничего плохого не произойдёт, я клятвенно обещаю! – я упал на колени и склонился перед мамой.
Мама задумчиво поворошила мои волосы:
– Что с тобой происходит? Взрослеешь, что - ли. Стричься будешь?
– У меня там шишка, - невнятно пробухтел я, зарываясь лицом в мамину юбку.
– Ты лжец, подлиза и подхалим. И за что я тебя люблю?
– У нас взаимная любовь…
Мама рассмеялась.
– Какой ты, всё – таки! Ну, всё, пусти, не буду я тебя пытать, когда-нибудь ты всё расскажешь сам.
– Всенепременно! – воспрянул я духом.
Пока мы разбирались с мамой, мой братец притащил всё-таки Толика. Тот был в серой футболке, и каких - то бесформенных трикотажных шортах.
– Юрка сказал, я тебе нужен, - сказал Толик угрюмо, но, к своему удивлению, в его глазах я заметил радость.
– Ты куда пропал? Мне нужна помощь по школе, по урокам, телефон твой я забыл, - я протянул ему мобильник, запиши себя.
Пока Толик забивал свои данные, я исподтишка разглядывал его. Довольно симпатичный, даже красивый мальчишка со светлыми растрёпанными волосами и синими глазами, но жутко замурзанный.
– Пойдём, помоешься, потом поговорим.
Я провёл его в ванную, ещё раз критически осмотрел Толика с ног до головы. Во мне снова проснулся дед.
– Давай я тебя помою, бельё постираем в машинке, а пока переоденешься в моё.
Толик отшатнулся: - Нет! – вскрикнул он.
– Ну, нет, так нет. Ладно, умывайся, я пока тебе борща налью.
– Нет!
– Вот тут ты не угадал, борщ я варил сам, и, если ты его не попробуешь, сильно меня обидишь.
Толик распахнул на меня свои синие глазищи с длиннющими ресницами:
– Сам варил?
– Да что вы все удивляетесь? – возмутился я, - неужели я произвожу впечатление такого тупого?
– Нет, что ты! Просто раньше ты никогда,… а я тоже всё сам готовлю. Если есть что.
– Толик, неужели я был такой скотина, что не поинтересовался, как ты живёшь?
– Не говори так! Ты самый лучший! Интересовался ты, только я не говорил, и сейчас не скажу, а теперь выйди, помоюсь.
– Ты меня стесняешься!? – Толик густо покраснел:
– Просто места мало.
Я, молча, вышел на кухню, где мама уже разогревала борщ в «микроволновке».
Я заглянул в родительскую комнату и увидел там отца, отгородившегося газетой.
«Газета!»- воскликнул я мысленно «Из неё же можно много почерпнуть! Что за город, какой год, да и новости.»
– Что, Сашка, что-то хочешь спросить? – заметил меня отец.
– Да, - сказал я правду. – Какой сегодня год и в каком городе мы живём.
– Балда! – обиделся отец и снова уткнулся в газету.
– Мама, а что вы дома сидите в такой чудесный день?
– Мы хотели с папой погулять, да ты болеешь. Ты, кстати, выпил таблетки, что мы купили?
– Нет.
– Всё ясно. Ретроградная амнезия.