Шрифт:
— Приезжай, рыбку половим, поохотимся, только без этих дел. Суд-то скоро?
— Скоро, Кузьмич, скоро. А дела не от меня зависят.
— Понимаю, профессия твоя нужная, без нее нельзя. Я не о том. Отпуска-то тебе дают? Вот и приезжай отдохнуть, силенок набраться.
— Обязательно приеду, Кузьмич! При свидетеле обещаю, — указал я на участкового.
— Правда, Михалыч, — поддержал бригадира Иван Васильевич, — лиха беда начало, а там, может, понравится. Лето — не зима…
В это время на другой стороне шоссе остановился автобус на Новгород. Я пожал друзьям руки и побежал к нему.
Нулевой цикл
Я считаю, что цейтнот — понятие более следственное, чем шахматное. В самом деле — кому всегда, а не от случая к случаю, не хватает времени? Следователю. Кто больше страдает от этого? Тоже следователь. Совсем недавно, например, чтобы сэкономить это самое неизвестно как и куда исчезающее время, я отключил в своем кабинете телефонный аппарат и стал включать его только по необходимости. Но через день, поговорив по телефону, я забыл выдернуть вилку и тут же был наказан за это. Пришлось снять трубку.
— Дмитрий Михайлович? Беспокоит Арменак Ашотович, — услышал я голос заместителя прокурора по надзору за милицией Карапетяна. — Ты один? Все по домам разошлись? Большая просьба к тебе — оставь дела и загляни в соседнее отделение. Надо с человеком разобраться.
Мягкий по характеру, скромный, спокойный, Карапетян в общении с подчиненными никогда не пользовался властью, не приказывал, не распоряжался. Обращаясь к ним, он как бы просил о помощи, и, наверное, поэтому ему никто не отказывал.
Я закрыл кабинет и помчался в отделение милиции. Проскочив, не задерживаясь, через дежурную часть, я поднялся на второй этаж и вошел в кабинет начальника. В нем за приставным столиком при свете настольной лампы сидели трое: хозяин — высокий, моложавый майор Хромов, щупленький, как юноша, начальник уголовного розыска старший лейтенант Сенцов и Карапетян.
— Пожилого мужчину в дежурке видел? — спросил Арменак Ашотович, обращаясь ко мне.
— Не заметил…
— Как же? Он один там… — удивился Карапетян. — Пришел с повинной… Фамилия — Круглов, живет в Купчине, в отдельной квартире. Говорит, что три месяца назад, в мае, убил жену. Труп спрятал, но об исчезновении матери заявили дети. Я проверил, — заявление было. И все-таки странно: кандидат наук, строитель, автор проекта, по характеру вроде спокойный. Может, больной? Или оговаривает себя? Потолкуй с ним. Хочу знать твое мнение.
Я спустился в дежурную часть и сразу увидел сидевшего на скамейке мужчину. Крупный, почти лысый, с отечным, обросшим седой щетиной красноватым лицом, он смотрел в окно, за которым высилась стена соседнего дома, и мыслями, казалось, был далеко-далеко.
— Ваша фамилия? — спросил я у него.
Мужчина вздрогнул, скользнул по мне серыми, невыразительными глазами, принялся было застегивать на себе поношенное ратиновое пальто, потом бросил это занятие и, взглянув на меня уже более осмысленно, сказал:
— Круглов… Николай Алексеевич…
Мы прошли в соседнюю, пустую, комнату, сели.
— Что привело вас в милицию, Николай Алексеевич? — поинтересовался я, делая вид, что мне ничего не известно.
Круглов не спеша достал из кармана пачку «Беломорканала», вытащил папиросу.
— Об этом… я уже говорил вашим сотрудникам, — ответил он.
— И все же?
— Убийство жены…
— Это правда?
Круглов попросил разрешения закурить и, сделав несколько затяжек, закашлялся:
— Правда… правда…
— Почему вы убили ее?
Он посмотрел на меня, как бы силясь понять, смогу ли я оценить его откровенность, и, опустив глаза, произнес:
— Она восстановила против меня детей, развалила семью… Мы возненавидели друг друга…
— Когда и где это случилось? — спросил я.
— Дома, три месяца назад, в мае…
— А труп?
— Зарыл в лесу, за Павловском…
— В чем?
— Завернул в одеяло, уложил в ящик… из-под шляп…
— А вывезли?
— На такси. Назвался художником, сказал, что еду на природу, с палаткой, пообещал хорошо заплатить…
— Место захоронения вы можете показать?
— Да.
Запас моих вопросов иссяк. Было ясно: сделанное Кругловым заявление нуждается в срочной проверке, начинать которую надо с выезда в тот самый лес, под Павловском.
Оставив Круглова на попечение дежурного, я доложил Карапетяну свои соображения. Он попросил начальника отделения подготовить крытую машину, потом определил круг участников операции. В их число, кроме меня и себя, он включил Сенцова, дежурного судебно-медицинского эксперта, двух милиционеров, которым предстояло стать землекопами, и понятых.