– Как?!
– удивленно воскликнули все.

– Не знаю, они со мной не поделились.

– Но он не может не быть директором!
– расстроенно проговорил Рон, который теперь, судя по всему, восхищался Снейпом.

– Да!
– отозвались Гарри и Джинни одновременно.

– Он сейчас вызывает уважения и благоговейного страха еще больше, чем Дамблдор! Не может быть директора лучше, чем Снейп, я серьёзно, ребят, - сказала уже Джинни сама.

– Согласен, - кивнул Гарри, - Но если Снейп не хочет, вряд ли что-то его переубедит.

Гермиона отправила письмо родителям, а затем села с Джинни у камина. Спать ребята ушли через несколько часов, а Гермиона, по просьбе мадам Помфри, направлялась ночевать в больничное крыло.

Тем временем Северус Снейп шёл туда же. Только затянувшиеся раны снова начали кровоточить, и он, зажимая их рукой, как можно быстрее спешил к целительнице. В его глазах уже постепенно темнело. “Нужно было идти сразу, как почувствовал боль”, - ругая самого себя, думал Северус.

С Гермионой он столкнулся на лестнице. Хотелось отчитать её за прогулки по замку в такое время, но не смог даже выдавить её имя.

– Профессор, - поприветствовала Гермиона, но поняла, что что-то не так, - Профессор Снейп, что с вами?

– Ничего, - прошипел он.

Вопреки своим словам, он опустился на лестницу. В глазах Гермионы застыл ужас, как и тогда, в Визжащей Хижине, когда Снейп умирал.

– Сэр, - прошептала Гермиона, но не позволила себе потерять контроль.

“Господи, как много крови!”, - думала она. До мадам Помфри далеко, она не дотащит его, а если закричит, то никто не услышит.

– Какое заклинание… - яростно вспоминала она.

Гарри! Он сказал какое-то заклинание.

– Профессор, заклинание, о котором говорил Гарри, сработает? Моргните, если да.

Северус моргнул. Гермиона подложила руку ему под голову, чуть-чуть приподняла её и, наставив палочку на раны, проговорила:

– Вулнера Санентур.

Кровь сразу начала заходить обратно в раны Снейпа. Рука Гермионы дрожала, но не опускала палочку вниз. На лице был страх, по щеке текла слеза. На одежде Северуса крови больше не осталось. Лишь глубокие раны, которые перестали кровоточить, напоминают о только что случившемся.

Гермиона никак не могла успокоиться и всё ещё сжимала палочку, направляя её на шею профессора.

– Мисс Грейнджер, - усталым и больным голосом произнёс Снейп, - всё в порядке, опустите вашу палочку.

Северус аккуратно взял руку Гермионы выше кисти и опустил её вниз. Девушка начала громко вдыхать и выдыхать, будто с трудом сдерживала истерику.

– Успокойтесь, - сказал Снейп, а Гермиона упала на ступени чуть ниже его.

Северус встал на ноги, хоть и с большим трудом, и, взяв Гермиону за локоть, поднял её.

– Дышите ровно, нам стоит пойти в больничное крыло, мисс Грейнджер.

– Прекратите умирать!
– довольно громко прошипела сквозь зубы Гермиона, глядя Снейпу в глаза.

Она развернулась на сто восемьдесят градусов и стрелой помчалась в больничное крыло. Снейп появился там, когда мадам Помфри уже поила Гермиону каким-то зельем.

– Северус, что с вами?
– с округлившимися глазами повернулась к нему мадам Помфри.

– Уже ничего, Поппи, - ответил Северус, - Мисс Грейнджер… помогла мне, - даже стены чувствовали, с каким трудом он выдавил эти слова.

Мадам Помфри, что-то восклицая, ушла, а затем вернулась с мазью и бинтами.

– Ложитесь, Северус.

– Нет, благодарю, я хотел бы просто взять мазь и…

– Никуда вы не пойдете, ложитесь немедленно!
– тоном, не терпящим возражений, сказала мадам Помфри.

Поджав губы, Северус снял мантию и сюртук. Его совсем не радовала перспектива раздеваться на глазах двух женщин, но Гермиона всё время пролежала к нему спиной. Мадам Помфри начала было открывать пузырек с мазью, но в больничное крыло зашла одна из учениц.

– О, одну минуту!
– отозвалась целительница, - Мисс Грейнджер, могу я попросить вас помочь мне с профессором Снейпом?

Гермиона не ответила. Просто встала с кровати, прошла мимо разделяющих их двух коек, встала рядом с мадам Помфри и протянула руку за пузырьком.

– Поверните голову вправо, - сказала Гермиона, а потом добавила: - сэр.

Снейп послушался и вскоре почувствовал блаженную прохладу и отсутствие даже намёка на боль. Гермиона взяла бинты, сложила их так, чтобы было удобно, и положила на обработанные раны Северуса. Аккуратно подоткнув их под шею, девушка направилась к своей кровати. Раздеваться перед своим профессором ей не хотелось, хоть он и не смотрел на неё, она легла прямо в джинсах и кофте. Лишь только засыпая спустя десять минут, она услышала тихое: