из прошлого хотели увлечь ее за собой. Перед ней угрожающе стоял отец. Мери снова была

девочкой из воспоминаний.

— Почему? — Взмолилась Мери. — Почему ты здесь?

Он наклонил голову. Жесткое выражение исчезло из его темных глаз. Потом он

ухмыльнулся и вздохнул. Мужчина что-то сказал ей, но она услышала другой голос.

Наконец-то ты снова принадлежишь мне. Теперь мы будем счастливы. — Одной рукой

он взял ее за подбородок, другая легла на ее бедро.

С этого момента Мери больше не была Мери. Она была далеко.

Сердце Кэти на короткий момент остановилось, но затем она поняла, что факел

прикреплен к стене и никто не подстерегает ее. Она обежала вокруг взглядом. Никого не

видно.

Дверь открылась в большую комнату, потолок которой поддерживался массивными

круглыми колоннами. Слева от нее имелся каменный колодец, ведущий на верхние этажи, а

справа от нее грузовая платформа, которая уходила в глубину. Кто-то давно постарался

разделить площадь помещения на маленькие прямоугольные отсеки и снабдить их номерами.

Прямо перед ней находился металлический шкаф. Примерно в человеческий рост, он был

выше ее на голову. Металл был холодным и гладким, при этом странно не поврежденный. Кэти

~170~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается

Rainer Wekwerth - Das Labyrinth erwacht

провела по нему рукой. Она посмотрела на матовое поле из стекла, в котором отражалось ее

лицо, и вздрогнула.

Это было не ее отражение. Это была не она. Не Кэти. То, что смотрело на нее, было

монстром с измазанным кровью и пеплом лицом. Глаза, глубоко посаженные в глазницах,

тускло блестели как обшарпанные камни. Она оттопырила губы и обнажила зубы.

Я стала животным. Я больше не я.

Внезапно у нее навернулись слезы. Что-то сломалось и она начала сильно плакать. Она не

выдержала и громко зарыдала, несмотря на риск быть обнаруженной.

Внезапно возникли картинки из далекой жизни. Заставляя ее плакать еще сильнее. Кэти

увидела мужчину. Высокого и стройного. Загорелого, с дикими, выгоревшими на солнце

белокурыми локонами. Трехдневной щетиной и ухмылкой дерзкого мальчишки на лице. Это

было лицо ее отца. Серфингиста. Солнце Австралии нарисовало на нем бесчисленное

количество складок и в уголках глаз кожа рассеялась тысячами маленьких морщинок.

Папочка? Где ты?

В своем сознании она слышала его голос.

— Дорогая, пойдем. Море замечательное и солнце светит. Давай займемся серфингом.

— Нет. Я должна готовиться к школе. Мы пишем завтра тест.

— Школа? Ты лучшая серфингистка, которую я только видел. Позже ты будешь

зарабатывать серфингом. Ты выиграла все соревнования на континенте. Мир открыт для

тебя. Забудь о зубрежке. Я сам...

Я знаю, — перебила она его. — Ты сам тоже бросил школу и не смотря на это стал

счастливым.

Но на самом деле она думала, что он неудачник. Кто-то, кто живет одним днем и верит,

что травка и серфинг это истинное счастье. Неудачник. Ее мать презирала этого мужчину и

оставила его, когда они с сестрой были еще маленькими. Ушла, не сказав ни слова. Только с

чемоданом в руке. Кэти плакала, побежав за ней вслед. Маленькие ручки цеплялись за ее

юбку, но женщина, которая была ее матерью, исчезла в разгар жаркого дня. А ее отец? Лежал

на диване под кайфом, пока по телевизору шло одно из этих надоедливых ток-шоу.

Кэти пыталась его разбудить, хотела ему сказать, что мама ушла, но он как раз находился

в стране наркотических сновидений, из которой вернулся только вечером.

Кэти опустилась на грязный пол. Оперлась спиной о металлический шкаф, подтянула

колени и обхватила ноги руками.

Мамочка? Где ты?

Пожалуйста, вернись назад.

Пожалуйста, забери меня. Здесь очень страшно и я боюсь.

Но картинки поблекли и тоска по матери рассеялась. Она еще некоторое время посидела

так, затем встала. Ее взгляд переместился к грузовой платформе, которая вела вниз. Из глубины