Шрифт:
– А что Вы помните?
– Детство, школу, как приехал в город из деревни и учился на курсах массажиста и физиотерапевта, занимался спортом, играл на гитаре, пел в компаниях...
Лидия Николаевна перебила:
– А кого-нибудь из компаний тех помните?
– Так они менялись, но у меня были два хороших друга - Петя Фомичёв и Игорь Наумчик.
– А, это который еврей и дилер?
– это подал свой голос профессор.
Насчёт дилера сейчас не уверен, даже не знаю, с чего я это взял, а вот, что еврей, так точно.
– Ох, батенька, в какую-то игру Вы с нами начали играть, но она мне нравится.
– Простите, профессор, запамятовал, Вы не называли мне своё имя-отчество? Или я его не расслышал... но почему-то совершенно не помню.
– Ах, батенька, голубчик мой, для вашей амнезии Вы уже многое хорошо воспринимаете. Обращайтесь ко мне запросто - Владлен Евграфович...
– и он радостно захихикал.
– Владлен Евграфович, - я непроизвольно споткнулся (теперь понятно, почему коллеги и сотрудники обращаются к нему "товарищ профессор"), - извините, но почему у вас такое ко мне недоверие?
– Потому что начальную свою словоохотливость Вы вдруг сменили на осторожность, хотя по Вашим глазам вижу, что Вы растеряны, словно с Луны упали...
– Товарищ профессор, всё же я получил сильный удар по затылку, и наверняка это не прошло бесследно для меня.
– Говорите "товарищ", а давеча назвали "господином", это как?
– Наверное, фильмов западных насмотрелся.
– Ну почему сразу западных? У нас теперь тоже это обращение в ходу, наряду с "товарищем".
Нет, мне определённо с этим профессором не выкрутиться. Пусть бы очаровательная Лидия Николаевна лучше про стул меня спрашивала.
Тут и она подала голос:
– Скажите, больной, Вы помните таблицу умножения?
– Пожалуй, да...
– Сколько будет семью восемь?
– Пятьдесят шесть.
Я ответил, не задумываясь, ведь в своё время меня дедушка гонял так, что хоть ночью разбуди, я отвечу без запинки.
Но тут опять встрял профессор:
– Лидия Николаевна, Вы лучше у него спросите, какой нынче курс доллара по отношению к нашему рублю?
– и он с улыбкой уставился на меня.
Что делать, что делать, я ведь понятия не имел, что здесь сейчас за рубль.
– Говорите, молодой человек, ведь это не намного сложней таблицы умножения.
Ах, была, не была.
– Господин профессор, но ведь рубль конвертируем, откуда мне знать, какая цена его сегодня, да и я в последнее время не собирался за границу, а здесь и рубли у нас хорошо катят.
– Ну-ну, мне же не надо точно, мне же не для обмена, а для приблизительного анализа.
– Ну, порядка шестидесяти рублей с хвостиком...
Глаза у моего лечащего врача округлились, а старый провокатор от души веселился:
– Господин Соколов, а сколько стоит Ваш массаж в евриках?
Всё, он меня доконает, привереда, и я решил потянуть резину, вдруг какая-то счастливая мысль меня озарит...
– Так в зависимости от того, что делаю и сколько времени, но официально ведь никто в валюте не платит.
– А если по курсу, то сколько выходит?
Всё, запутываюсь, а точней, запутывает меня профессор по полной. Засел хуже занозы. Придётся отвечать, как знаю и что знаю. Будь, что будет, абы опять не спеленали в этой чёртовой палате 6, где разум закипает не только у меня, а, похоже, у всех скоро выкипит, и лишь бы дали мне немного свободы - воздуха, телевизора и газет. Или хоть каплю в рот. Иначе пересохну, ожидаючи.
С дистанции сходить было поздно, и я, с интонацией первого мачо на деревне, выдал:
– Тридцать евро или две тысячи рублей...
Моя лечащая врач поперхнулась, хотела что-то сказать, на её лице читалось недоумение и жалость ко мне, но профессор не унимался:
– Подождите, голубушка. А скажите, дорогой, за кого Вы голосовали на последних выборах?
– Выборах куда?
– Президента Советского Союза...
Забодай меня комар, - пронеслось у меня в голове, - да пошло всё к едрене фене:
– Владлен Евграфович, с девяносто первого года Советского Союза не существует, остался какой-то дохлый Союз и называется СНГ...
– Евграф Владленович, ой, извините, Владлен Евграфович, надо срочно вызывать санитаров, начинается рецидив...
– Нет, моя милочка, начинается выздоровление...
Глава 6
Профессор вдруг посерьёзнел и взглянул поверх моей головы. Я непроизвольно оглянулся - около дверей стоял, переминаясь с ноги на ногу, Дима, блестя своими позолоченными очками.