Шрифт:
– Дайте, пожалуйста, икону Богородицы.
Монах, глядя куда-то вниз, вдруг спросил:
– Вы крещеная?
– Нет, – ответила Лита.
– Я не могу продать вам икону, – сказал он, не глядя на нее.
Лита растерялась.
– Ну, я, может быть, собираюсь креститься, – сказала она.
– Вот когда соберетесь, тогда и приходите.
– Ну, может быть, я пока не верю в Бога, – сказала Лита уже более вызывающе. Больше всего ей не нравилось, что человек смотрел мимо нее, как будто ее тут нет.
– Поверите, – сказал монах, не глядя ни на кого. – Поверите… Что вы хотели? – обратился он к стоящей за Литой женщиной.
Лите пришлось отойти без всякой надежды как-то разжалобить монаха, который ее отфутболил, ни разу на нее не посмотрев. До нее прошла куча народу, он у всех брал записки с именами, что-то им давал, и никого не спрашивал, крещеные они или нет.
Она медленно вышла на улицу. У них тут своя жизнь. Она в ней ничего не понимает.
В храм она решила без Лесника не заходить. Пошла подальше, к забору семинарии.
Там были какие-то одинокие лавочки. Лита села на одну из них.
Неожиданно из кустов вылез человек.
– Сестра, – сказал он сипло, – у тебя поесть нет чего-нибудь?
Вокруг совсем никого не было, а парень был очень странный. Но, по крайней мере, он показался Лите более близким, чем все остальные, с кем она сегодня здесь разговаривала. В кармане со вчерашнего распития шмурдяка у нее остались карамельки – она молча их ему сунула.
– Спаси тя Христос, сестра, спаси тя Христос, – просипел парень и тут же смылся обратно в кусты.
Лита посидела еще чуть-чуть на лавочке и пошла узнавать, где же здесь Сергий.
***
Храм ей показали, но Саши у входа не было. А время было уже первый час. Вот, Лесник тоже ее кинул.
Пошел дождь, и вообще она уже замерзла. Лита вздохнула и вошла в храм.
Она помаячила в нерешительности недалеко от двери, на случай, если ее будут выгонять. Потом прошла поглубже. Налево был вход в другую часть церкви, но Лита решила пока туда не соваться, села на лавочку поближе от выхода. Через минуту к ней подошла женщина с косынкой в руках.
– Дочка, – сказала она, давая Лите платок и глядя на тюбетейку у нее на голове, – надень, а то в церкви так некрасиво.
Она говорила так мягко, что Лита решила не сопротивляться. Натянула на голову платок, как смогла. Тюбетейку спрятала в сумку.
Минут через десять она осмелела, стала ходить по этой части храма, рассматривать иконы. В углу был столик, где писали записки, Лита подковыляла туда потихоньку.
Там на стене висел плакатик, она решила почитать, что пишут. На плакатике крупными буквами было написано: «Как подготовиться к Таинству Причастия».
Дальше что-то написано было мелко.
Рядом, неподалеку, стояли два человека – священник и просто какой-то парень. Они разговаривали. Лите, чтобы почитать плакатик, пришлось довольно близко к ним подойти. Они не обращали на нее внимания.
Она стала читать, но невольно отвлеклась на их разговор.
– Вы хотели бы стать монахом ради духовных ощущений? Не ради Христа? – спрашивал священник.
Парень что-то ответил, Лита не слышала.
– Но ведь духовные подвиги сами по себе не нужны… – говорил священник.
Тот опять что-то ответил.
– Монахом может становиться только тот, кто уже научился любить, – сказал вдруг священник. Лита замерла и напрягла весь свой слух. – Если вы можете о себе сказать, что умеете любить, тогда можете идти в монахи. А если нет, то женитьба – отличная школа любви, – и священник дружески похлопал юношу по плечу. – Мне кажется, это для большинства современных людей более подходящий…
– Девушка, я вас не узнал, – вдруг сказал Лесник. Он подошел с другой стороны.
– Привет… Я думала, ты про меня забыл навсегда. Стремно у вас тут, – ответила Лита, очень обрадовавшись.
– Я еле сбежал с этой конференции. Прости, пожалуйста. Пойдем? Или, хочешь, подойдем к мощам?
– Куда?
– К мощам Сергия Радонежского.
– Что это? Где это?
***
Они вошли в темную часть храма. Там стояла очередь, они встали в конец. Стояли молча. Тут читали и пели. Очередь медленно двигалась. Когда они уже были близко, к ним вдруг подошла женщина с маленьким ребенком и сказала Лите шепотом: