– Принято. Ена Кзылходжаева?
– компьютер удовлетворился ответом и перешёл к следующей опции.

– Не знаю. Никто не знает. Наверное, умерла.

– Причина смерти?
– не отставал компьютер.

– Понятия не имею. Она была трахнутая на всю голову. Говорят, у неё в доме нашли библиотеку. Там половина книг была о физике-математике, а другая половина - о чёрной магии. Некоторые книжки они увозили в свинцовых ящиках...

– Переключить на опцию "Дин Стинг"?
– поинтересовался компьютер.

– Н-да, звучит по-дурацки. Ладно, проехали. Скорее всего, Ена просто свихнулась. Она была гением, с ними такое случается.

– Главный герой?
– задала машина последний вопрос.

– Ответом является сама автобиография, - заметил Винарский.
– Хотя... Собственно, с того момента я забыл русский. Не полностью, конечно, а функционально. Говорить могу, а писать нет. Точнее, - поправился он, - писать тексты. Зато на английском всё пошло просто отлично.

Винарский тихо вздохнул, вспомнив, как один критик обозвал его язык "синтетическим ванилином". Ну, пусть так. Современная техника отлично справляется с полировкой и расцвечиванием материала литературы. Да, он оказался достаточно ушлым, чтобы не париться над ручной работой, а поставить производство на поток.

Ему вспомнилось, как он впервые в жизни попробовал программы от Окорочко. В ту пору даже простая замена эпитетов на более редкие - что придаёт массовой литературе столько блеска - казалась чудом. Сейчас же...

– А графоманию как отрезало, - закончил он.

Слово "отрезало" показалось неприятным, но он решил пока его оставить. В конце концов, это всего лишь груда черновиков, которую он когда-нибудь доведёт до блеска. Когда-нибудь, но не сейчас.

Последняя фраза показалась подходящей для основной работы.

– Переключись на Дина Стинга. Черновик романа "Тёмное Логово", восьмая глава, самое начало, монолог матери главной героини, - распорядился он.

– Лексико-семантический анализ включён, - отрапортовал комьютер.
– Включить ритм прозы?

– Да, обязательно, - Винарский устроился в кресле поудобнее, приготовившись к долгой диктовке. Щёлкнул пальцами, и в руки ему упал листок прочной бумаги, так подходящей для долгой творческой работы

– Я готов, - сообщил компьютер и мигнул острым огоньком - злым, как глаз хищника.

Аркадий этого не заметил. Он намечал место, где оторвёт от листка первый кусочек.

– "Когда-нибудь, но не сейчас", - начал он, медленно отдирая от бумаги тончайшую полоску. За годы он отточил это умение до совершенства.

Бумага торжественно захрустела, превращаясь в лапшу.