— Достаточно, — прервал его хемуль. — Теперь ты скажи, что было вчера, — обратился он к шерстяному.

— Мэна снялы с дэжурьства, — сказал шерстяной. — Патом сказалы, что я нужэн Тарзан. Патом дали паесть и нэмножка были. От этого я блэвал и мнэ сказали слизать…

— Хватит. Теперь ты, — он показал на упыря.

— Мэне учора зловыли… — начал упырь.

— Ну вы слышали? — с торжеством сказал Гжегож. — Они рассказывают про себя.

— И щто? — не понял Мага.

— Вы подождите, подождите, — пообещал хемуль. — Сейчас всё сами увидите. Вон ту бутылочку мне только дайте. И тряпочку какую-нибудь.

Тряпочка нашлась у Тарзана — он пожертвовал свой пижонский платочек. Хемуль аккуратно намочил его жидкостью из бутылки и дал понюхать каждому испытуемому. Коза закрутила было головой, не даваясь, но Мага слегка привстал и та сразу перестала барагозить — видимо, что-то вспомнила.

Дементор подошёл к еноту и откинул капюшон, обнажив чёрную голову с шевелящимися щупальцами. Глаз у существа не было. Зато среди щупалец открылся зев — беззубый, безъязыкий, но очень неприятный на вид. Выглядело это так, будто существо зевает еноту в лицо.

Енот покачнулся, закатил глазки и сполз по стене на пол. Следом за ним последовал нахнах, потом коза — та буквально стекла под рояль. Сарафан задрался, обнажив козьи нехитрые прелести. На них рухнул упырь, попытался инстинктивно дотянуться до тёплого тела обрывком кровососи, но вырубился и тяжело захрапел.

Обзевав всех, существо в балахоне снова встало посреди комнаты и замерло в ожидании чего-то.

Гжещ перехватил бутылку поудобнее и подошёл к дементору.

— Ну давай, работай, — сказал он черноголовому. — Прокрути все каналы. И дыши глубже, — посоветовал он, поливая голову дементора жидкостью. Через несколько секунд существо в чёрном опустилось — точнее, осело — на пол. Щупальца его бешено затряслись, потом разгладились, как мокрые волосы.

— И дальше что? — поинтересовался Тарзан, выждав минуты полторы.

— Погодьте-погодьте, — засуетился хемуль, — они сейчас в состоянии приёма… Так сказать, смотрят разные программы. Можно узнать, что конкретно. Только осторожнее, они спят всё-таки.

Мага молча подошёл к еноту, несильно пнул его и спросил:

— Чэво выдищь?

Енотик пошевелился во сне и забухтел что-то странное — «стабильно растёт спрос», «исчезли с рынка», «приняло решение».

— Это новостной канал, — начал объяснять хемуль, как вдруг енот закричал со всей дури — «меня будить?», открыл глазки и недоумённо потряс головой.

— Щто такоэ? — не понял Мага.

— Ну как бы… в общем… — засуетился хемуль, не зная, что сказать. Енот тем временем снова отрубился и затих.

— Реклама неподходящая… — задумчиво сказал Гжещ, чеша за ухом. — Но приём вроде устойчивый. Шерстяного надо бы проверить. И козу.

Нахнах ответил невнятным стонами — «гол», «бэй», «мачи тущло» — и судорогами нижних конечностей. Пинок под козье вымя дал неожиданный результат: козочка тихонько заблеяла «Дочь святая… писечка… мякотка… родинка».

— Это религиозное, — пояснил хемуль. — Ну как бы всё в порядке, процесс идёт. Полчасика ещё бы желательно…

— У меня много дел, — сказал полковник Барсуков. — И я не готов ждать ещё полчаса.

— Я же предупреждал: полноценная демонстрация займёт минимум час! — хемуль умоляюще посмотрел на Магу. Тот поднял мохнатую бровь, обозначая крайнее удивление.

— Щто значыт ты гаварил? — спросил он угрожающим голосом.

— Ну говорил же! В прошлый раз! — не понял хемуль. — Вы что, забыли?

— Как разгавариваещь? — голос Маги не предвещал ничего доброго.

— Нет, это совершенно невозможно, — простонал Гжещ, хватаясь за голову. — Уважаемый Тарзан, довожу до вашего сведения, что ваш сотрудник, — он злобно покосился на безопасника, — меня не слушает или не понимает.

— Это твоя обязанность — объяснить так, чтобы он выслушал и понял, — ответил вождь нахнахов.

Морда хемуля побелала от злости.

— Хорошо, — процедил он. — Просто збс. Благодарю уважаемого Магу за создание прекрасных условий для работы. Результата не обещаю, зато работа в таких условиях будет у нас просто замечательной. Главное — долгой. И вот это я вам таки гарантирую! — взвизгнул он и осёкся.

Зависла неприятная пауза. Потом полковник Барсуков поднялся.

— Моё присутствие необходимо? — обратился он к Тарзану.

— Можешь идти, — разрешил вождь нахнахов. — Зайдёшь через двадцать минут.

— Тогда я лучше останусь. Двадцать минут — ни два, ни полтора.

— За двадцать минут можно сделать многое… если уметь работать, — ответил Тарзан сухо.

В воздухе повисло тревожное ощущение близости красной черты.

— За двадцать минут я этому не научусь, — сказал, наконец, полковник Барсуков. Тревога куда-то делась, на тихих крыльях улетела. Все выдохнули. Тарзан снова показал, кто тут главный.