Лан купил карамельные яблоки на палочке. Я чувствовала себя ребенком. Кажется, именно этого мне не хватало — ощущения праздника.

Лан воодушевленно рассказывал, что фейерверки тут будут самыми настоящими, без капли магии, на основе пороха, бертолетовой соли и угольной пыли. Оказывается, он когда-то даже пробовал делать их самостоятельно, но маг и взрывчатые вещества — плохо совместимы, все время хочется сделать побыстрее и попроще.

На главной площади, прямо под брюхом каменного чудовища, пары кружили в танце.

Между парами медленно двигались гигантские угловатые фигуры, в два человеческих роста, одетые в белое, с черными провалами глаз. Я испугалась вначале, но быстро поняла, что это обычные люди на ходулях. Не иллюзия, не настоящие духи, как в Салотто — просто люди.

— Если мертвый коснется тебя, значит, в этом году ждет удача, — сказал Лан.

Я видела, как белые фигуры стараются одарить удачей как можно больше людей, расхаживали, размахивая руками. Многие подбегали к ним сами — подержатся, подергать за саван. Куча детей, радостно визжа, облепила огромного лохматого монстра в медвежьей шкуре, тот грозно выл и катал детишек на спине, пританцовывая под музыку. Кружили девушки в длинных, до самого пола, красных плащах с капюшонами, лица девушек были густо намазаны черным, так, что и не узнать.

— А под плащами они голые, — шепнул Лан. — Ночь любви!

Я пихнула его в бок — ишь! Он засмеялся, крепко обнял меня и потащил в самую гущу, танцевать. В его глазах сияли тысячи огней.

Мы танцевали…

Музыка пела в моем сердце и сердце стучало в такт, и кружилась голова, мне было жарко от этой музыки, от веселья, от бесконечных прыжков и поворотов, я почти не чувствовала ног, и упала бы, наверно, если бы Лан не держал так крепко. Это было здорово! Я забыла обо всем. Весь мир перестал существовать, сузился до этой площади, до этих людей, до песен и костров. Ничего больше…

А потом, мне показалось, в толпе мелькнула огненная грива волос…

— Я сейчас, — шепнул Лан.

Мгновенье, и я осталась одна, толпа подхватила меня, понесла… я все еще танцевала, не успев испугаться.

— Какая красотка! Ты одна? Пойдем со мной?

Меня обнимали чужие руки.

Я дернулась.

— Нет! Я не одна! Лан! Лан, где ты?!

Меня окружили трое парней, и все слегка навеселе. Тот, который обнимал — самый здоровый, старший из них.

— Да ладно, ну что ты… — он ухмылялся, и в его ухмылке не хватало двух передних зубов, — мы тебя не обидим. Сбежал твой парень? Так мы не хуже!

Я попыталась вырваться, но так и не смогла, держали крепко.

— Нет. Нет, не надо… — мне было страшно.

— Ты ведь не местная? Не знаешь что ли наших обычаев? Сегодня такая ночь! Каждая девушка должна…

— Ла-ан! — закричала я, что есть силы. — Помогите!

Да что ж такое, ведь я маг, мать твою! — подумала я. Заклинатель.

Хреновый, правда, но все равно. Я должна уметь за себя постоять. Лан учил. Да, ведь он же не зря учил нас.

Я знаю нужные слова, заклинание, нужно сосредоточиться, направить свою силу и ударить! Я ведь должна уметь хоть что-то!

— Хватит, не трогай ее, — за меня неожиданно вступился второй, длинный и тощий, в лохматой шапке. — Оставь ее, не пугай. Тебе девок мало, что ли?

— Я хочу эту! Имею право!

Здоровый полез было расстегивать мне куртку, и я со страху ударила, даже не успев завершить заклинание, просто со страху. Такой мощный всенаправленный удар.

— Ах ты, сука! — заорал здоровый, согнувшись пополам. — Ведьма!

Но хватка ослабла, и я вывернулась и бросилась бежать, с трудом продираясь в толпе, не разбирая куда, главное — подальше. Слышала только, что за моей спиной разгорается драка.

— Солька! Соль, ты чего?! — это Лан поймал меня за руку.

Я испугалась сначала, не узнав, потом обрадовала, прижалась к нему.

— Не оставляй меня больше одну! Пойдем отсюда.

Мы ушли. Потом еще долго бродили по городу, среди огней и чудовищ, я немного успокоилась, но так и не стала рассказывать Лану ничего.

Хотели пойти на старый причал, но он оказался затоплен окончательно. Высокий каменный вал, на котором мы сидели осенью, сейчас завален сверху камнями, кирпичом, мешками с песком, и все равно вода кое-где перехлестывает, заливает улицы все дальше. Море наступает. Еще немного, и город зальет… Ночь Мертвых в умирающем городе…

В бездну все!

Мы ели пирожки с тушеной капустой.

Грели руки и обнимались у большого костра. Катались с огромной ледяной горки.

Смотрели фейерверки. Настоящие. Здесь, в Эторе, ценят только настоящее, то, что обходится без магии. Порох и живой огонь. Целовались…

* * *

Когда поднялись…

На скамеечке, у жилого корпуса, сидел закутанный в здоровенную шубу старичок, смотрел на далекие праздничные огни. Рядом тихо сидели Джара и Олиш. Олиш бережно держал Джару за руку, Джара держала в руках радужные колокольчики, принесенные с праздника. Они все трое о чем-то разговаривали тихо-тихо.