Это ведь он? Тот человек в лодке? Мастер Латаре?

Парень в брезентовой куртке на старом пирсе.

Как странно.

Лан…

Глава 5

Я поняла, на кого похож этот Мелито. Словно специально подбирали.

А, может, и специально, я теперь уже ни в чем не уверена. Как только увидела их рядом на причале — сразу поняла. Но Мелито более изыскан, больше лоска… хотя, есть в этом что-то неестественное.

Ко мне приходил доктор. Очень сильный псионик, я сразу поняла. Он смотрел на меня так по-отечески снисходительно, пытался залезть ко мне в голову, пытался что-то исправить там на свой вкус. После него осталась страшная головная боль и тошнота. Не знаю, что он хотел и что у него получилось. Мне кажется, не получилось ничего. Доктор ушел недовольным, даже слегка злым, хоть и старался своей злости не показать. Ну и слава богам.

Он очень настаивал на присяге, словно я отчего-то должна была отказаться. Наверно, у них были причины сомневаться во мне.

Я, вроде, не отказывалась. Куда деваться? Я не видела этих причин, не видела путей избежать. Раз я маг, то мне надо. Ведь правда? Я же для этого здесь.

Страшно, да… какое-то странное неприятие сидит внутри. Но… не знаю…

Когда доктор понял, что я согласна — отстал.

Весь день потом я проспала, пыталась прийти в себя.

Проснулась поздно вечером. Умылась, открыла настежь окно.

Прохладный ветерок с моря — так хорошо. Искупаться бы…

Я видела, как он вышел из воды.

Тот мастер Латаре…

Как он добрался? Без лодки, просто вплавь? В одежде.

Ночь. Звезды. Цикады трещат.

Я видела, как он снял рубашку, отжал ее, надел снова. Не знаю, собирался ли он проделать то же самое со штанами, но подошла я.

Хотела окликнуть, но так и не решилась. Он сам заметил меня.

— Соле! — махнул мне рукой.

Я подошла ближе.

— Что вы здесь делаете? — спросила я.

Сердце колотилось…

— Купаюсь, — сказал он. — Соле, я хотел поговорить с тобой.

Вода стекала с него, уходила в песок. Мокрый песок вокруг и следы босых ног.

Лан.

Я действительно знала его. Знала, что у него голубые глаза, хотя в темноте они казались почти черными. Я видела его в своих снах. Я знала даже то, чего не видела сейчас. Широкие шрамы на спине — от когтей гарпии, тонкие белые — на груди. И еще под ребрами…

Что было между нами?

— Ты слишком громко думаешь, Соле, — он улыбнулся, но как-то не весело. — Да, и под ребрами тоже. От кухонного ножа. Мы подрались с Хагеном из-за тебя. Помнишь?

Я покачала головой.

Хаген?

Так звали того здоровенного парня, который недавно приходил. Он постоянно шутил и даже пытался строить мне глазки. Джара, та, рыжая, шепнула, что я нравлюсь ему…

— Нет, — сказал мастер Латаре. — Хаген умер. Сгорел. Мы не смогли его спасти.

У меня закружилась голова.

Резануло болью, словно мир раскалывался надвое. Еще немного и все рухнет.

Я помнила… скамейку в лаборантской… огоньки по всему полу…

— Ты ведь помнишь меня, Соле? Помнишь? Знаешь мое имя?

— Да… мастер Латаре.

Он покачал головой. Не то.

— Лан, — сказала я.

Он ждал именно этого, но отчего-то не обрадовался, поджал губы, нахмурился. Улыбка дрогнула и замерла где-то в уголках губ.

— Ты все вспомнишь, Соле, — сказал он. — Вопрос в том, что потом делать с этой памятью.

— Как, что делать? — удивилась я.

Разве я не должна вспомнить? Разве в этом есть что-то плохое?

Я помнила совсем не то, что должна. Совсем другую жизнь, других людей. Другой Хаген был моим другом. И Лан…

— Соле… — он шагнул вперед, и теперь стоял совсем близко, всего-то в шаге от меня, можно было протянуть руку и коснуться. — Соле, мне запретили встречаться и, уж тем более, говорить с тобой. Но завтра утром я уезжаю. Так что, другой возможности не будет.

— Возможности? Для чего? — мне все казалось, я резко поглупела… не понимала.

— Увидеть тебя, — сказал он. — Я просто хотел еще раз увидеть.

Я смутилась.

— Прости…те… прости… Л-лан, но…

Я запиналась, даже не могла понять, как правильно его называть.

Он смотрел мне в глаза.

— Я пришел попрощаться, Соле.

Это звучало словно… словно, навсегда. Совсем навсегда. Очень страшно, у меня аж свело живот, все заныло… Прощаться?

— Может быть, мы еще встретимся? — осторожно спросила я.

Он облизал губы, словно пытаясь решиться… но нет, не решился. На мгновенье зажмурился. Заговорил о другом.

Неожиданно. Быстро и нервно, словно боясь неуспеть.

— Соле, ты должна знать. Ты никогда не училась в Литьяте. Отец отправил тебя в Бер-Сухт. Твоя жизнь была другой.