Но он был такой славный, басил Тукка. У него были такие ушки, и носик!

А еще у него были такие блестящие глазки, хрипел Тургубадук. А как он пофыркивал!

У него были такие иголочки! басил Тукка. Внизу черненькие, а сверху все серебристые.

А коготочки! хрипел Тургубадук. Такие остренькие! Почти такие же острые, как моя пика.

Нет, как моя алебарда, возразил Тукка.

Ну уж нет, отрезал Тургубадук. Как моя пика!

Сейчас как дам! пригрозил Тукка и уже развернулся, чтобы врезать Тургубадуку, но Каборга изо всех сил треснул его кулачком по лысине, в которой отражалась луна.

Что за наказание! воскликнул мальчик. Все! Разворачиваемся и домой. С меня хватит! Пусть Шара, наконец, приезжает и режет всех в крошки. Может, хоть тогда не придется все это терпеть.

Ну, хозяин, заскулил расстроенный Тукка. А как же отрубить голову?

Ну вы же обещали, хозяин, заныл несчастный Тургубадук. Ведь проткнуть кого-нибудь пикой.

Хотя бы пару раз дубинкой треснуть кого, добавил Тукка. А то зачем я ее взял?

Тогда быстро вперед и молчок!

И они ехали по ночной дороге, и в небе ярко серебрилась луна, и горы на горизонте сверкали снежными шапками, и лицо трогал ласковый ветер. И они проехали еще час, и Тукка только два раза треснул Тургубадука по шее, а Тургубадук только раз огрел Тукку пикой по голове. Луна полным кругом сияла в черноте неба. И вот впереди, на холме над дорогой, засветились в ночи башни замка. Мальчик с головорезами выехал на поляну.

Стоять, приказал мальчик, вглядываясь в поросшую мхом стену и соображая, в какое окно лучше пробраться.

Ну и где же, хозяин? завертел головой Тукка, перехватывая алебарду. Кому отрубать голову?

Я никого не вижу, хозяин, огляделся Тургубадук, держа пику наперевес. Кого протыкать-то?

Во-первых, я сейчас заберусь в башню и кого-нибудь, может быть, сброшу, мальчик показал на маленькую восточную башенку, где на самом верху горел огонек. Во-вторых, сами тоже ищите! Привыкли, что я за всех думаю, дармоеды! А ну, быстро!

Тукка с Тургубадуком поплевали на руки, перехватили надежней оружие, пригнулись и, свирепо сверкая глазками, разбежались.

Точно, решил наконец мальчик. Лезу в восточную башню. Там все как у нас, не заблудишься. Окно только мешает... Ничего, пролезу под ним, меня никто не заметит. Вон то окно караульная, как у нас, оттуда можно войти. Дальше чепуха, три коридора и в башне.

Мальчик перешел вброд ров (воды в нем было по щиколотку), поднялся по некрутому склону, потрогал раскрошенный камень стены. Потом отошел, раскрутил веревку с крюком, запустил. Крюк звякнул, проскрежетал и прочно залег на карнизе. Каборга подергал веревку и полез.

Он забирался все выше, и залитый лунным сиянием мир ширился. Вдалеке в предгорных низинах моргали огоньками деревни. Ветер стих, шум листвы смолк. Каборга долез до крюка и запрыгнул в нишу. Цепляясь руками за стену, мальчик осторожно двинулся по карнизу и вскоре был у окна. Он замер, изо всех сил сражаясь с желанием посмотреть, кто там, в комнате, и почему не спит в такое позднее время.

Наверно, какой-нибудь чернокнижник, решил Каборга. Этот Шара, небось, привез с собой толпу чернокнижников и заставляет их сидеть ночь напролет, чтобы изобрести пакость. Нормальные люди в башнях не живут. Только маги и чернокнижники, кто еще? Надо ползти дальше... Нет, все-таки посмотрю. Заодно узнаю, что это за чернокнижники, а то в книгах про них пишут, а я ни одного не видел. Ладно, глазком и дальше.

Каборга подтянулся, завел подбородок за подоконник и повис, разглядывая каморку. Под окном громоздилась кучка тюков. У стены небольшой стол: чернильница, перевязанная стопка книг, одинокий листок бумаги с четверостишием, перо. Напротив стола расстеленная кровать. Напротив окна, рядом с дверью, большое мутноватое зеркало с тумбочкой. На тумбочке горела свеча. Перед зеркалом сидела девочка в ночной рубашке и расчесывалась. Длинные волосы спутались, и девочка иногда шипела оттого, что их приходилось с усилием раздирать. Она сидела к окну спиной Каборгина взлохмаченная голова сразу попалась в зеркало. Девочка вздрогнула и обернулась. В глазах ее запылал интерес.

Ты кто? спросила она, не вынимая гребешка из волос. Ты лезешь, чтобы меня украсть?

Каборга подтянулся еще и запрыгнул в комнату.

Тебя что, заточили? он подошел к столу, чтобы прочесть написанное на листке.

Не смотри! девочка вскочила, бросилась к столу, перевернула листок и накрыла руками.

Ну, не буду, буркнул Каборга в смущении. Откуда я знал, что нельзя?

Я же не думала, что кто-то полезет ко мне в окно... А как ты пролез? Шара сказал, что в замок и мышь не пролезет!

Я-то не мышь. А что это у тебя? Стихи?

Не скажу, девочка осторожно разглядывала Каборгу. Но... Если хочешь, я покажу. Только потом... Ладно?

А я не умею писать стихи, Каборга рассматривал комнату и краем глаза девочку. Пробовал, один раз. Но наш старик сказал, что если попробую еще, лучше он превратит меня в лысого ежика.

Ваш старик? Это кто? И почему ты думаешь, что меня заточили? А что, лысые ежики бывают? Слушай, ты все-таки пришел, чтобы меня украсть? Если украсть, тогда давай быстрее!