Полчаса спустя, когда он сделал шаг назад и врезался в наклонившуюся над стулом Натали, едва на неё не упав, ему еле удалось сдержать стон, которому, казалось, самим дьяволом было предопределено вырваться из пересохшего горла.

Ей бы повесить прямо на попе предостережение: «Смертельно опасно», потому что, учитывая в какой чопорной одежде появилась в городе эта женщина, за минувшую неделю она явно обрела собственный непринуждённый и сексуальный стиль. Джинсы такие, что хватит инфаркт, и облегающие свитера, которые она решила с ними носить, не много оставляют воображению.

Побеседовать. Вот что им нужно. Тогда её притягательность поубавится. Ему станет скучно, и то, что у неё здоровское тело, перестанет иметь значение, потому что он не выносит женщин, которые не могут постоять за себя в словесной баталии.

Он поймал её у стены спортзала.

— Натали, мы так и не закончили разговор, который начали на День благодарения.

— Мы разговаривали не один раз, — ответила она с нервным смешком.

— О важном нет. Обычно всё сводилось к тому, что ты давала мне указания.

— Разве роль женщин не в этом?

Её дерзость заставила его улыбнуться.

— Так моя мама говорит, кстати.

— Вот как? Мне нравятся мужчины, которые знают, что нас надо слушаться, — ответила она, и у него внутри разлилось тепло.

— Так я тебе нравлюсь, да?

Казалось бы, тут она должна покраснеть и сбежать. Так она обычно реагировала на его заигрывания. Однако на этот раз, наверное, съела что-то для храбрости на завтрак, так как подмигнула, заставив его позабыть дышать.

— Нет, Хоук. Я считаю тебя занозой в заднице, впрочем, работаешь ты как пчёлка.

Она отвернулась.

— Куда собралась? — Он с лёгкостью её остановил и поймал в ловушку у стены, поставив руки по обе стороны её головы. — У тебя не получится так просто уйти после подобных слов.

Её дыхание сбилось, отчего он почувствовал напряжение в паху и наклонился чуточку ближе. Разговор явно не помогал избавиться от чар Натали Дункан.

— Я скажу всё, что хочу, Хоук, а затем уйду, потому что имею на это полное право.

Вид у неё был несколько встревоженный, но далеко не такой напуганный, как неделю назад.

— Тогда знай, если играешь с огнём...

— Если играю с огнём, что?..

Удивительно. Она не уступала.

— Тогда начальнику пожарной охраны придётся прийти и усмирить огонь, — ответил он.

Теперь их тела практически соприкасались. Хоук уже позабыл, что они с Натали в зале не одни.

— Ладно... — ответила она, и его сердце пустилось вскачь. — В таком случае, мне придётся... — Он ждал, затаив дыхание. — ...прекратить играть с огнём, — завершила она, глядя ему прямо в глаза.

Смысл этих слов дошёл до его взбаламученного сознания только через несколько ударов сердца. Поняв, что она сыта их маленьким танцем, он убрал руки от стены и отпустил её.

Хоук проследил за её покачивающимися бёдрами, после чего на несколько мучительных мгновений привалился к стене, не желая показывать всему залу, какой эффект оказывает на него Натали Дункан.

Поняв, что наконец может без опаски повернуться, Хоук окинул взглядом зал и увидел Натали, занимавшуюся своим делом, как ни в чём не бывало. Это спокойствие взбесило его больше, чем всё остальное. Как у неё получается одну минуту играть горячую штучку, а следующую — замораживать холодом? Да что с ней такое?

День шёл к завершению. Натали вскарабкалась по лестнице, и джинсы так ладно обтянули её попку, что в голове Хоука появилось слишком много фантазий, совершенно неуместных в комнате, полной хихикающих детей.

Чёрт, да что это за напасть? — в который раз спросил себя Хоук. И снова мелькнула мысль призвать к ответу трёх любительниц совать нос в чужие дела, которые как раз с кисточками появились на сцене и, наклонив головы, наверняка замышляли очередную гадость.

Когда Натали забралась на верхушку лестницы и потянулась к потолку, чтобы подвесить звезду, он обеспокоился. Низ лестницы зашатался, и у Хоука тревожно замерло сердце. Она сейчас грохнется и проломит голову!

Отклеившись от стены, которую, по всей видимости, подпирал, Хоук метнулся к лестнице и схватился за низ, пытаясь придать ей устойчивость, за что удостоился лицезрения слишком близкой полоски нежной кожи, мелькнувшей на животе Натали, когда она подняла руки.

Только он начал брать под узду себя и собственные похотливые мысли, как послышался треск и лестница опасно накренилась. Он поднял глаза в тот самый миг, когда Натали слетела со ступеньки, на которой едва держалась. Отпустив лестницу, он вытянул руки и простонал, когда она безопасно приземлилась в его объятья и машинально обвила руками его шею.