– Тут вы правы, Директор. Но я не думаю, что мистер Блэквуд смог погасить пламя. Та загадка, что я составил, для него слишком простая. Я знаю его уровень зельеварения и способность к логическому мышлению. Зачем идти более сложным путем, если можно просто выпить зелье и пройти?

– Хм, нужно сказать, что звучит это очень логично, мой мальчик. Но кто же тогда погасил огонь? И почему фиал пуст лишь наполовину?

– Этого, Директор я пока не знаю. Но могу выяснить.

– Хорошо. Понаблюдай за мистером Блэквудом и его окружением. Мне кажется, что вся эта история не так проста, как кажется на первый взгляд. Ах, если бы только Гарри не был так упрям…

– Я могу идти, Директор?

– Да, да, мой мальчик, иди. У тебя сегодня выдалась тяжелая ночь.

Следующие утро началось с траурной новости о безвременной кончине профессора Квиррелла, которая была встречена радостными восклицаниями и вздохами облегчения. А также тем, что временным преподавателем по ЗОТС будет профессор Снейп. Эта новость встретила гораздо меньше энтузиазма, особенно от стола Гриффиндора, но это было состоявшимся фактом, который оставалось только принять.

В это утро вся команда юных исследователей «ненормальных профессоров в лиловых тюрбанах» сидела на завтраке в слегка возбужденном состоянии. Всё утро братья Уизли ждали новостей от Оуэна. Драко, хоть и был одноклассником Блэквуда не смог вытянуть из него ни слова. В обед Оуэна вызвал Снейп.

Дверь тихо скрипнула, пропуская в святая святых, личные покои зельевара, юного Блэквуда.

– Профессор Снейп, мне сказали, что вы хотите меня видеть, – негромко произнёс Оуэн, прикрыв за собой дверь.

– Да, хотел, и причину ты пожалуй знаешь, – профессор, до этого мирно писавший что-то на листе пергамента встал, бросив на дверь заглушающее заклинание, и подошел к мальчику.

– Как обстоят наши дела? – вернув себе привычный облик юного лорда, спросил Блэквуд.

– Не дерзите, мистер Блэквуд. Вы не в том положении, – заметил Снейп и указал мальчику на стул, сотворив для себя полукресло.

Оуэн, преобразив одним движением предложенный ему стул в такое же полукресло, сел и выжидательно посмотрел на своего наставника. Северус немного скривившись, сел напротив своего собеседника и, выждав ещё пару минут произнёс:

– Ваше положение, мистер Блэквуд весьма шаткое. Мне удалось убедить Директора, что смерть Квиррелла, дело его собственных рук, однако он обнаружил следы остаточной магии в комнате с зеркалом. Именно этот факт дает ему право предполагать, что в комнате были посторонние, причем студенты. Он ищет их. Подозревает Вас и ваших приближенных. Ведь то, что вы общаетесь не только с мистером Малфоем – общеизвестно.

– Кому известно, профессор? Вам? Возможно. Потому что вы человек, от природы наблюдательный, да и ваше прошлое к тому располагает. А кому ещё? Профессорам МакГонагалл, Стебль, Флитвику? Это весьма сомнительно, особенно по отношению к последним двум. Директору? В его распоряжении лишь догадки. В противном случаи мы бы уже пили «чай» в его кабинете. Он имеет что-то конкретное против меня и моих ребят?

– Только свои предположения. Однако если Альбуса что-то заинтересовало, то так просто он это не оставит. Профессорам Флитвику и Стебль возможно и не известен круг вашего общения, сказать то же о профессоре МакГонагалл и Директоре сложно, так как они осведомлены о том, где проводили часть каникул дети Уизли. Так что Директор приглядывает не только за вами, но и за вашими друзьями. На мысль о виновности вашей персоны Альбуса натолкнула одна маленькая, но крайне любопытная деталь. Скажите, как вы погасили огонь в предпоследней комнате?

– Погасил?

– Да, и не делайте такое удивленное выражение лица. Я знаю, что это были вы, остальные на подобное не способны, и Директор придерживается того же мнения. Зелье что я оставил, было выпито только наполовину.

– Я просто изменил магию вызвавшую его. Раз огонь магический то можно просто заменить сердцевину заклинания, это не так сложно, – просто ответил Оуэн, не понимая удивления профессора.

– Смотря для кого, Оуэн, смотря для кого, – тихо произнёс профессор, перейдя на неофициальный тон, на котором они общались по вечерам, когда маски были сброшены, а они были самими собой.

– Думаете, это может подтолкнуть Директора к более серьёзным действиям? – озабочено спорил Блэквуд.

– Возможно. Порой вообще непонятно о чем он думает. Советую тебе затаиться, и ребятам своим скажи, чтоб сидели тихо. Боюсь что реакция Директора на все это не самое страшное для «нас».

– А что же ещё? – Оуэн улыбнулся, на замечание профессора, но через мгновенье его улыбка исчезла, и кровь отхлынула от его лица.

– Вижу, вы догадались, мистер Блэквуд, что его неудовольствие, так сказать, сулит нам большие проблемы. Вы писали Мессиру?