Эд провел зиму 895–896 гг. во «Франкии», возможно, в Компьене; Карл находился на самой восточной границе [859] , его партия постоянно уменьшалась, а из территорий и крепостей, какими он мог располагать, остался только город Реймс; мало того что его ближайшие союзники, Балдуин, Рауль Камбрейский, стали его врагами, но и с папой Фульк безуспешно пытался его примирить — 22 февраля 896 г. Формоз короновал императорской короной Арнульфа, признавшего Эда, и открыто порвал с Ламбертом, родственником архиепископа. Сторонники Карла в своем бедственном положении занимались грабежами, что, должно быть, не прибавляло к ним симпатий.

После Пасхи (4 апреля) Эд созвал своих сторонников на собрание и изложил им условия, какие собирался поставить Карлу. Именно тогда, в мае, Фульк написал Стефану VI, преемнику Формоза, что заключен мир, — он считал это дело решенным, но, увы, поспешил с выводами [860] .

Эд, затягивая время, переманил со стороны Карла всех, кого мог; теперь его замысел состоял в том, чтобы уступить Карлу часть королевства, на которую имели права те, кто еще упорно хранил верность Каролингу [861] , то есть длинную и узкую полосу земли, которая бы тянулась от Реймсской епархии до Булонского графства и включала, помимо этих двух территорий, Лан, куда только что вместо Дидона был назначен епископ — сторонник Карла [862] , Вермандуа, законным графом которого был Герберт, по-прежнему верный Каролингу, и Артуа, где графом, вероятно, был тот самый Эгфрид [863] , который постоянно действовал сообща с Гербертом на пользу Карлу. Этот договор был задуман очень ловко: благодаря нему, Эд получал мир, лишая свое королевство лишь тех территорий, которые все еще были враждебны ему и оставались бы фактором небезопасности и рассадником смут; он уступал их Карлу и создавал для него королевство, которое стало бы буфером для его собственного, защищая его с севера и с востока от Балдуина, Рауля Камбрейского и Цвентибольда. Наконец, выделяя Карлу территории, которые прежде принадлежали его нынешним сторонникам, пока Эд их не отобрал, он в принципе возвращал Сен-Кантен и Перонн, то есть Вермандуа, Герберту и тем самым перекладывал на Карла задачу отбить их у Рауля Камбрейского, их общего врага. Теперь понятно, почему в конце 895 г. Эд отказался от мысли идти походом на Рауля [864] .

Комбинация в самом деле была очень хитроумной — к сожалению, она сорвалась из-за недовольства Рауля: он, отнюдь не желая ради дела короля, которого он в прошлом году предал, отказываться от двух крепостей, захваченных в Вермандуа, разогнал собрание силой и положил конец всяким переговорам.

Казалось, всякая надежда на соглашение утрачена. И Эд, мирные планы которого расстроились, решил тогда осадить Сен-Кантен и Перонн, захватил их, изгнал из них войска Рауля, а потом вернул Вермандуа Герберту. Но Рауль не смирился с поражением: он снова атаковал замок Сен-Кантен и 28 июня погиб в бою [865] , не сумев преодолеть сопротивление защитников крепости.

Год прошел в безуспешных попытках договориться [866] . Тем не менее дело Эда по-прежнему процветало. Герберт Вермандуаский и Эркенгер Булонский, отчаявшись вернуть свои бенефиции и владения с помощью предложенного договора и потеряв всё, перешли на сторону Эда. Карла постепенно покидали все; у него уже оставалось ничтожное количество сторонников, когда его изоляцию довершило последнее отпадение. В июне или июле «верные» Эда окружили и захватили Фулька [867] ; вопреки желанию он был вынужден направиться к королю и дать ему удовлетворение по всем пунктам, каких от него потребовал Эд; видимо, он должен был принять обязательство отказаться от всяческих враждебных действий. Карл, которому архиепископ тем не менее сохранил верность, лишившись самого надежного помощника, обложенный, так сказать, со всех сторон, видя, что почти все крепости, где он мог бы укрыться, закрывают перед ним ворота, мог принять лишь одно решение: он перешел лотарингскую границу. 25 июля он вместе с матерью Аделаидой был в Гондревиле [868] . Цвентибольд, приютивший его, очень вероятно, оказал ему некоторую поддержку и несколько раз предпринимал вместе с ним походы во «Франкию»; но эти вылазки неизменно оказывались неудачными [869] .

Реймсская епархия должна была особо пострадать от этого возобновления враждебных действий, так как граничила с Лотарингией. Поэтому Фульк в конце июня или начале июля написал Стефану VI [870] , что не может поехать в Рим, что он подвергается всевозможным гонениям и путь ему преграждают различные беспорядки; потом, после долгой апологии собственного поведения, он добавил, что, если королевство вновь обретет некоторое спокойствие и если он получит позволение Эда, он отправится к Его Святейшеству, если, конечно, дороги будут свободны, ведь в то время, когда он писал, они были перекрыты Цвентибольдом, который притеснял реймсскую церковь и делил ее угодья между своими людьми. В самом деле, можно вспомнить, что у реймсской церкви были владения в Лотарингии. Цвентибольду никогда не удавалось проникнуть очень далеко вглубь территории Западно-Франкского королевства, потому что его постоянно отбрасывали назад скорей войска Эда, чем сам государь [871] , который по неизвестной нам причине с конца мая уехал в Нейстрию-Что это было — усталость, болезнь, политический расчет? Короче говоря, 2 июня [872] в Орлеане он подтвердил привилегии монастыря Святого Мартина в Туре по просьбе брата Роберта. Судя по этому акту, в условия, какие Эд выдвинул Фульку, входил отказ последнего от аббатства Святого Мартина, которое тот заставил Карла отдать себе, как только возвел его на престол.

Эд остался на Юге, и Аббон, поэт, воспевавший его подвиги, был глубоко возмущен и заявил, что более не знает его деяний, достойных того, чтобы их воспеть. Король в самом деле покинул северные края [873] , почти целиком отвоеванные, в момент, когда над ними нависла новая угроза.

Почти четыре года великая норманнская армия разоряла Англию и сражалась со смелым англосаксонским королем Альфредом. Летом 896 г. [874] она разделилась на три корпуса, один из которых, самый бедный, меньше всех взявший добычи, раздобыл себе корабли, пересек пролив и под командованием некоего Хункдея [875] вошел в Сену на пяти барках; таким образом, этих норманнов было около трех сотен. Они немедленно начали разорять низовья Сены; должно быть, они были тем опасней, чем бедней. Эд никак не отзывался на призывы подданных и по непонятной причине оставался вдали. Число норманнов росло все больше, и, наконец, незадолго до Рождества они почувствовали себя достаточно сильными, чтобы войти в Уазу и остаться на зиму под Компьенем, на королевской вилле Шуази-о-Бак [876] , близ места слияния Эны и Уазы.

В следующем году норманны дошли уже до Мааса [877] ; У Карла тогда появилась мысль вступить с этими варварами в союз и воспользоваться их помощью, чтобы взойти на трон. Но Фульк, узнав об этом плане, немедленно написал этому королю, чтобы выразить ему все свое негодование из-за того, что Карл следует дурным советам [878] : «Кто из ваших подданных, — писал он, — верный вам, как должно, не пришел бы в ужас, узнав, что вы ищете дружбы с врагами Божьими и заключаете гнусный союз с язычниками, чтобы губить и истреблять имя христианское? Воистину, — добавлял он, — нет никакой разницы между тем, кто вступает в союз с язычниками, и тем, кто, отринув Бога, обожествляет идолов… В то самое время, когда вам следовало бы прекратить все былые злодейства, отказаться от грабежей и разорения бедняков и покаяться во всем этом, вы, не страшась вызвать еще более сильный гнев Божий, соединяетесь с теми, кто не ведает Бога и внемлет только своим жестоким побуждениям. Поверьте мне: действуя таким образом, вы никогда не достигнете трона, ибо Бог, которого вы гневите, скоро вас погубит. До сих пор я возлагал на вас лучшие надежды; теперь я вижу, что вы скоро погибнете со всеми сообщниками, если вы в самом деле намерены действовать так и осуществлять подобные замыслы. Воистину те, кто дает вам такие советы, — это не верные, а неверные во всем; если вы послушаетесь их, вы потеряете равно и свое земное королевство, и царствие небесное. Умоляю вас, во имя Бога, откажитесь от этого замысла, не устремляйтесь добровольно к вечной погибели и не причиняйте такую боль мне и всем, кто верен вам в согласии с Богом. Лучше было бы вам не родиться, чем желать царствовать под покровительством дьявола и помогать тем, с кем бы вам следовало бороться всеми средствами. Ибо знайте, что, если вы это сделаете, если вы уступите подобным советам, я никогда не буду вам верен и, более того, отвращу от верности вам всех, кого смогу, и вместе с собратьями-епископами, отлучив вас и ваших людей, подвергну вас вечной анафеме. Поскольку я остаюсь вам верным, я, стеная, пишу вам все это, и поскольку я желаю, чтобы вы были почитаемы Богом и миром и взошли на трон, каковой вам причитается, при поддержке не Сатаны, а Христа. Царствование, которое дает Бог, имеет прочные основы; но царствование, приобретенное несправедливостью и грабежом, хрупко, оно быстро рухнет, оно недолговечно».

Архиепископ не смягчал выражений: жертвы, которые он принес, страдания, которые он претерпел в борьбе за дело Карла, которому, несмотря на уступки, сделанные Эду, он оставался верен, давали ему право говорить таким языком и даже угрожать.

Этот план норманнского союза не осуществился; всё, что осталось от него, — это крещение норманнского вождя Хункдея, произведенное на Пасху, 27 марта 897 г. Его крестным отцом стал Карл. На обратном пути норманны встретили франкскую армию, которой, похоже, командовал не Эд и не Роберт [879] ; эта встреча не имела никаких непосредственных последствий, и норманны возвратились на свою стоянку в Шуази и к своим кораблям. Но, опасаясь окружения, поскольку встреченная ими армия была очень многочисленной, они сняли лагерь, вернулись на Сену и провели там все лето, занимаясь своими грабежами и не встречая никакого сопротивления. Где был Эд? Этого мы не знаем. Со 2 июня 896 г. До 21 октября 897 г. абсолютно все следы его теряются. Может быть, он болел? Возможно; только это объяснило бы его непонятную пассивность.